Там! Там тот, кого он любит больше всего на свете! Тот, кто дополняет его сложную и многогранную переменчивую натуру со всеми своими изъянами! Тот, в чьих объятиях одиночество и холод растворяются без остатка. Растворяются…
[indent] Руслан внезапно ширит глаза и резко поворачивает голову к Тиме, чтобы увидеть его лицо. Вот те самые объятия, в которых его — именно его — одиночество и холод исчезают. В которых он становится внезапно очень чувствительным и плавким, словно глина — лепи что и как хочешь.
[indent] И он уже хочет впиться диким поцелуем в своего парня, как в спасительный круг, оказавшись в бурным волнах океана, а потом толкнуть в темноту дверного проёма, тем самым молча и физически давая понять, что борется с этим хищным и одновременно дико нежным наваждением. И что просит себя спасти. Потому что кажется, что иначе никак — ещё немного, и он вырвется, и бросится стремглав туда в беспроглядную чащобу к тому, кто его ждёт. Ждёт…
[indent] Но Тима внезапно первым целует его, буквально пожирая от переполняющих чувств и эмоций, а после толкает в дом, прижимая собой. Удивительно! Восхитительно! Как-будто парень умеет читать его мысли. Как-будто понимает и чувствует его без слов.
[indent] Так. Было. Всегда.
[indent] — Ты. Здесь… — Судорожно и шумно дыша, не смея оторваться взглядом от огромных влажных глаз потемневшего моря. Дробно кивает, впиваясь пальцами в плечи. — Не отпускай. Никогда не отпускай! — И снова припадает к губам своего парня, но на этот раз уже сам — так, как и намеревался — жадно и оголтело ныряя с головой в Тиму и рывком так же подаваясь своим пахом вплотную к нему.
[indent] Откуда такие мысли. Почему они звучат и существуют так, словно это его собственные. Почему ему так страшно разлучиться. И почему ему так хочется туда. Ощущение, будто это один и тот же парень, что тут, что там, которого он безумно любит целую вечность. Но ведь он никогда ещё никогда не любил и даже не знает, каково это. Но именно сейчас, Руслан чувствует, что это и есть любовь, его вечная любовь. И все те чувства, и ощущения, которые он внезапно почувствовал, и когда Тима схватил его и прижал к себе, чтобы тот не захлебнулся, и когда ласкал его член, и когда входил в его зад, наполняя таким невероятным чувством полноты и счастья — всё это было с ним всегда. Просто он этого не помнил и не знал.
[indent] Руслан отрывается от рта своего парня и, шумно дыша, сипит в его губы, не глядя в глаза — с такого близкого расстояния это больно:
[indent] — Отымей меня по самые гланды. Возьми меня… это… это слишком — я хочу… жутко хочу вас обоих одновременно! Что со мной такое, черт возьми?!
[indent] Запах свежей крови внезапно становится таким ярким, вплавляясь в ароматы южной сосновой ночи на берегу океана. Голову снова ведёт, и Руслан боится скосить взгляд на её источник. Но он точно знает, что кровь вновь течёт из раны. Он буквально слышит её шёпот и видит её ток, светящийся черным сиянием — прямо, как та фигура — теперь-то он немного вспоминает, как увидел её, как поднялся с колен и пошёл к ней, желая нырнуть в объятия и отдаться своей вечной любви. И именно сейчас всё то же самое он ощущает и в отношении Шалфея. Вот только откуда такая сверхчувствительность органов чувств и возможность видеть невидимое?!

Отредактировано Renmo Kittelsen (21.07.2023 16:38:46)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Наверное, это безумие. Самое настоящее безумие! Им бы обоим в медпункт — один ранен, другой сознание потерял — а они едва держаться, чтобы не накинуться друг на друга и не трахнуться прямо тут на пороге посреди полочки с обувью, вешалкой и цветастым милым ковриком перед настенным овальным зеркалом.
[indent] Тима ведёт его в жилую часть домика, скидывая свои кроссовки, а вот Руслану так сделать не получается — его кеды высоко зашнурованы до самых щиколоток — и он решает забить на них. Тут такая страсть и безумие, что вообще как-то не до обуви, особенно когда Шалфей так настойчиво трется о него, вжимаясь своим огромным жилистым членом. Откуда-то в мыслях добавляется фраза «с пирсингом», но парень слегка мотает головой — наверное, он нехило так рухнул, как Тима и говорил. А ещё ему жутко хочется этой крови, которую Тим так соблазнительно предлагает, но другая часть Руслана безумно этого боится.
[indent] — Н-не знаю… — шумно выдыхает он, запрыгивая на стол и непрерывно глядя глаза в глаза — левый всё ещё покалывает — и руки Кителева из-за этого движения сами стаскивают его «выходные» треники, являя им обоим бордовые боксеры, из-за мягкой, но сдавливающей сейчас ткани которых хотелось выть. У Руслана стоит так, как не стояло ещё никогда! Да он, наверное, действительно, сейчас и вовсе способен гвозди забивать!
[indent] — Ч-черт… — в горле пересыхает совсем, а его самого мелко трясёт от едва сдерживаемого и какого-то дико звериного желания. Даже в глазах снова темнеет, и он рывком тянет Тиму на себя, чтобы впиться губами в его окровавленное плечо.

Отредактировано Renmo Kittelsen (27.07.2023 00:52:48)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Божи, и что с ним такое творится-то?! Руслан сосет рану, раздербанивая успевшие слегка присохнуть края плоти, мычит и с упоением глотает горячую кровь, которая будто бы только сильнее поступает прямо ему в глотку, точно живая, откликаясь на незримый и недостижимый простому человеческому разуму зов. И ему это нравится! Точно это бодрящий молочный улун или холодный шоколадный милкшейк! Стоило бы вновь испугаться собственной внезапной аморальной тяге к чужой — нет, именно к этой — крови, но он лишь усерднее и самозабвеннее присасывается к лакомому плечу. Особенно сильно отзываясь именно тогда, когда пятерня Тимы по-хозяйски властно и слегка грубо заползает ему в волосы и контролирует за затылок, точно какого-то зверька. В районе паха уже свободно и свежо, а член слишком горячий и пульсирует, наполняясь болью от нетерпения — даже с Ю у него никогда такого не было!
[indent] Но вот Тим оттягивает его, буквально отрывая от лакомства, и Рус капризно ворчливо мычит — кажется, он это сделал и там, на скамейке.
[indent] — И что же? — Сипит он в ответ, пронзая наглым самодовольным взглядом своего парня за мгновение до того, как тот присасывается уже к его губам, вновь пробуя свою собственную кровь на вкус. Странно, думает Руслан, подобной флиртующей дерзости, распаляющей на всякие сладко-насильственные действия, он за собой раньше не наблюдал, но откуда-то знает, что нечто подобное случалось с ними уже неоднократно. Как и секс на столе, так и кровавые трапезы во время оного.
[indent] — Ох, твою мать! — Невольно утробно, но коротко стонет, когда Тим, беря в рот, сразу же устремляется к главной цели. Цепляется за его волосы на затылке уже сам и, наклоняясь спиной назад, поднимает ноги так, чтобы голова Шалфея оказалась между его коленями в этаком замке из шмоток, которые не снять. — Вот теперь гоу! — Командует, а сам инстинктивно смотрит в сторону зашторенного окна, за которым чернеет лес — хорошо, что утром его не открыли, а то сейчас рисковали бы попасться с потрохами, хотя форточка до сих пор открыта, а посему громкость придётся контролировать. Хотя бы попытаться.
[indent] — Это уж ты постарайся, хах! — Уже не получается думать только о Шалфе. Хотя странно, Руслан и его, и ту фигуру ощущает, как единое целое, поэтому, выходит, он только о своём парне и думает! И дико хочет!

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

С ума сойти! В этот раз Тим берет в рот так глубоко, что у Руслана возникает ощущение, что он проткнет своего парня до самых кишок. Вот уж безумный приказ-просьба оттрахать до самых гланд обрел несколько иной размах, и кишки сейчас вовсе не его подвергались возможности оказаться в плену члена по самое не балуй. Впрочем! Именно они-то и оказались всё же в плену, вот только не члена, а сразу двух — двух, Карл! — пальцев!
[indent] Руслан рухнул спиной на стол, чудом не ударяясь с размаху затылком, выгнулся в пояснице и глухо застонал, когда те вошли только на одну фалангу. На второй он уже почти кричал, с силой затыкая самому себе рот. Кричал от неземного удовольствия. Удивительно, но ему снова не было совершенно больно — он даже не заметил поначалу — как-будто его задница только и ждала, чтобы засосать в себя и пальцы Тима, и его член, да хоть руку по локоть! Блять! И откуда такие грязные мысли?! А ещё ему очень сильно хочется и самому отсосать — чтобы вот прямо сейчас любимые чёрные когтистые руки схватили его за нижнюю челюсть, с болезненно сладким нажимом заставляя открыть рот, и впихнули бы до самого горла свой огромный чёрный член. И оттрахали так же, как сейчас трахали там, с другой стороны. Чтобы кровь томительно сладко притекала к голове, делая весь процесс ещё более пикантно истязательным и горячим.
[indent] Но вдруг Тим останавливается, и Руслан с возмущением прогибается обратно, мол, ты чего это остановился?! Но когда понимает, что Тим уже готов, наконец, его трахнуть по-настоящему, то ухмыляется и расплывается в улыбке, ехидной и пьяной от вожделения и всеобъемлющей любви размером в целый космос.
[indent] — Ну… почти! — Дразняще и провокационно отвечает Рус, прослеживая взглядом показавшиеся очертания возбужденного члена, что вот-вот должен был насадиться в него до самых яиц, а потом беззвучно смеется в хищной усмешке на правый уголок рта, глядя уже исподлобья на то, как Тим играется с собственными сосками, дразня и соблазняя своим крепким мужественным телом. Рус медленно облизывает свои губы как раз за мгновение до того, как вожделенный и горячущий член его парня тяжело падает сверху его собственного. Он сжимает края стола до скрипа под пальцами и с утробным стоном подаётся бёдрами вверх, раскрывая свою задницу сильнее. И громко, хоть и хрипло, рычит.

Отредактировано Renmo Kittelsen (28.07.2023 00:50:04)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds