Он проснулся недавно и вспомнил всё сразу — голова давно уже не была такой «свежей», точнее свежим ощущалось всё, особенно собственное существование. И сон играл в этом лишь второстепенную роль. Ещё бы — по сути Рю, словно заново родился. Обновился в большей степени точно. И виновником этого преинтереснейшего, чуть покалывающего морозной свежестью, самочувствия стал именно Отто, скормивший ему весьма внушительное количество собственного мяса. Да ещё с таких мест, что стоит только вспомнить, как Рю тут же заливается краской, точно школьница.
[indent] Он кладёт холодные ладони на свои пылающие щеки и беззвучно смеется, крепко зажмуриваясь, а потом крутит головой, пытаясь прийти в себя и отогнать хотя бы на мгновение эту сладко-терпкую ванильную влюблённость — в конце-концов, нужно было отправляться на службу, узнать как дела в аудиенц-зале и изменилось ли что и чем нужно помочь. Одним словом, нужно вновь становиться серьезным и держать лицо, а не пищать молча, как девочка-фанатка, завидевшая своего кумира.
[indent] Кошмар! Он и не думал, что когда-нибудь влюбится — Рюга не в счёт, то было глупое детство в качестве нового перерождения — а уж тем более, что влюбится так! Но после всего произошедшего на душе у Сакуры было легко и ему хотелось парить от этих чувств, летать и порхать, точно бабочка, ну и что, что он на самом деле долговязый богомол с полупрокуренным басом пропойцы. Зато изящный, когда надо, и красивый, так что фору даст любой бабочке!
[indent] Он сполз с футона и на коленях подобрался к зеркалу, уселся напротив и разглядывал себя. После того, как раны всё же затянулись после мучительно долгого кормления, на его сухопаром идеальном торсе остались чудовищные шрамы — яд не давал регенерировать организму вампира до конца. А стоило Цукиёми извлечь этот яд, как кожа его мгновенно обновилась, а сам Рю почувствовал себя, точно заново рождённый, в чьём теле теперь текла отчасти кровь ледяного вендиго, а уникальная плоть генерировалась в энергию.
[indent] Рю так офигел, когда увидел на пороге своей комнаты самогО верховного бога Луны и ночного царства, что потерял дар речи и позабыл все приличия, которые знал; просто пялился на отца Луны, как на восьмое чудо света, впервые увидев его воочию. Получилось не очень красиво, но если честно, его это нисколько не волновало.
[indent] И вот сейчас он ощупывал себя, водя длинными изящными пальцами по мышцам и испытывал противоречивые чувства. В любой другой момент он скорее всего испугался бы, что теперь навсегда останется с этими жуткими шрамами — ну и что, что они главное украшение мужчины, а тем более воина, пускай этой всей самурайской философией подавится отец; а он — олицетворение красоты и внешней идеальности и таковым собирался оставаться и дальше. Но теперь Рю даже жалел, что эти шрамы исчезли, ведь они напоминали бы ему и о первом поцелуе, и о том, что ему говорил и что делал Отто, и о том, что оставался с ним до самого конца и готов был, кажется, делать это, действительно, до конца, чьим бы он ни стал в итоге. Но конца не случилось, и Рю был жутко благодарен тому, что Цукиёми-сама всё же согласился помочь. Он потом украдкой уточнил у Минору свои догадки и благодарил уже самого юношу. Надо будет попозже проведать Ито — тому досталось похлеще — не имея хваленой регенерации вампира, Даитэнгу пришлось худо, и если бы не ками-сама, то, кто знает, могло статься и так, что место личного телохранителя Главы, вероятно, освободилось бы. Если ещё сам Глава вернётся к ним — от этих мыслей хотелось откреститься, и он запихнул их в самый дальний уголок, решив, что сосредоточится на Отто — главное, не слишком мечтательно лыбиться, как дурачак, когда придётся помогать Минору по дому. Если тот ещё примет помощь: а то спровадил всех пострадавших отдыхать, раздал всем своим подчиненным навести порядок и следить за нуждами обывателей, а сам на несколько часов заперся с отцом в комнате, в которую, как и в аудиенц-залу, невозможно было как-либо проникнуть — ни физически, ни с помощью органов чувств, ни ментально. Что они там обсуждали или что делали, подумать страшно. Как Минору удалось уговорить этого непреклонного высшего, можно только догадываться. На ум полезла сразу всякая похабщина, и Рю поспешил отделаться уже от неё, ругаясь на самого себя, что посмел опустить таких чистейших высших созданий на свой уровень, а тем более этот светлый одуванчик — Минору!
[indent] Так замечтался и задумался, что не сразу услышал стук, а уж тем более не почувствовал любимый — ставший особенно сокровенным — запах своего вендиго! А всё потому, что постоянно думал о нем и до сих пор ощущал в себе — в качестве мяса, крови и заботы, конечно же!
[indent] — Ой! — Забасил после сна особенно сильно, аж сам перепугался. — Секундочку! Я не одет! — Прочищая по максимуму незаметно горло, Сакура подскочил и заозирался в поисках юката или пледа — что угодно, чтобы накинуть на себя и прикрыть свой срам. Рано ещё Отто видеть его обнаженным — хватило уже того, что мужчина видел его голым по пояс; что Сакуре дико не нравилось, но что было, то было.
[indent] Хватая из шкафа первое попавшееся юката — черно-фиолетовое, отчасти похожее на то, в котором он был вчера — Рю успел запахнуться в то самое мгновение, когда миновала озвученная секунда, и дверь отодвинулась в сторону. Повязывая несколько нервно тонкий пояс оби, Сакура тут же заулыбался, увидев Отто, и сразу спохватился, возвращая себе беспристрастное лицо. Но как можно было не улыбаться, когда хотелось лыбиться, как всё тот же влюблённый дурачок. Особенно, когда мысли спотыкались о слова «мой вендиго», которыми он случайно обозначил мужчину своей мечты.
[indent] — Добрый вечер, Отто. — Уже более чистым и бархатным, а не сипло-хриплым, но всё тем же низким басом, — как вы… чувствуете себя? — Улыбаясь дерзко и неприкрыто нагло откидывая своим придирчивым — восхищённого-любопытным — взглядом вендиго с ног до головы. — А вам идёт.

Отредактировано Renmo Kittelsen (10.02.2023 02:39:27)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Рю неожиданно для себя отмечает, что снова расслабляется в компании мужчины, когда он вот такой — домашний и простой, без вычурной традиционной одежды, а в практичных черных джинсах и футболке. Босой и распущенными волосами — и именно эти детали придавали Отто скромной развязности, подчёркивая при этом его природную мужскую уверенность и шарм, на которые Рю и запал. Ненароком даже вспомнился их первый бой в их первую встречу, исход которого и решил всё бесповоротно — такому мужчине, как Отэктэй Увати хотелось принадлежать. Им хотелось быть побеждённым — что уже и произошло. И хотелось быть завоёванным — что и продолжало происходить.
[indent] Рю воспользовался моментом и обошёл Отто неспешно сзади, любуясь его волосами и видом сзади. Последний, правда, был скрыт за роскошными густыми смолянистыми и идеально прямыми прядями — даже Рю не мог похвастаться такой густотой и силой волос в свои ранние годы, а уж тем более ещё каких-то лет восемьдесят назад, когда ещё не придумали способов по осветлению пигмента.
[indent] Он закусил плотоядно губу, позволяя мужчине совершенно спокойно заметить собственный интерес в отражении зеркала, что висело в практически полный рост перед Отто — пускай не только чувствует, но и видит. Может быть, в скором времени даже перепадёт легкое игривое касание.
[indent] На возвращённый комплимент Рю лишь бесшумно посмеялся — он мог бы сказать тоже самое, что ничего особенного, ведь его образы, включая женские, всегда были полны эпатажа или роскоши даже в скромном одеянии, либо источали дерзость крутого плохого, но такого недоступного, парня. А сейчас он был растрёпанный, толком не чёсанный и в одном юката, словом, источал чрезмерную естественность, которую стоило бы поспешить спрятать от мужчины своей мечты, для которого хочется быть идеальным хотя бы на начале отношений. И он бы спрятал, если бы Отто не видел его уже в том вопиющем контрасте грима и чистого лица, кажущегося на фоне макияжа совершенно бледным и невыразительным.
[indent] — Вы меня в ресторан зовёте? — Улыбнулся и позволил себе коснуться правого плеча, чтобы игриво приблизиться и прошептать сзади на левое ухо, но выдерживая при этом волнующее расстояние, — лучше сводите меня на обещанный шоппинг, — изящно и легко скользя пальцами по спине до левой ключицы и отдаляясь, — это куда занимательнее и больше похоже на молодежное свидание — сближает. Но мы определенно проголодаемся в процессе, и тогда можно посетить разные маленькие кофейни в центральном молле или местные аутентичные забегаловки вне диаспоры — я не люблю роскошные рестораны в стиле богатых белых, если вы понимаете о чем я. — Подойдя к рабочему столу у панорамного окна, закрытого частично ставнями, Рю облокотился о него бёдрами — почти присел из-за своего роста — и улыбнулся, начав перебирать длинными тонкими пальцами свои частично волнистые и спутанные волосы на манер расчески.
[indent] — Кстати, у нас в клане есть замечательнейший массажист — после первого сеанса будете, как огурчик. — Подмигнул и невинно опустил взгляд на волосы, продолжая их разглаживать — те доходили лишь до середины груди. А потом вдруг добавил совсем тихо и искренне, вновь поднимая тёплый и признательный взгляд на мужчину, — спасибо вам, Отто, вы спасли меня уже дважды, и я не забуду этого никогда.

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Рю позволяет себя коснуться. Он отвечает улыбкой на откровение и медленно кивает, будто говоря тем самым «я знаю». Хотя если честно, не мог он знать, ведь они только-только начинают свои отношения, которые, возможно, так и закончатся, когда он озвучит кое-что важное. Но в этот момент Сакура, действительно, знал — его интуиция всегда срабатывала внезапно и безошибочно на подобных романтических и около романтических моментах особого сближения, как-будто он каким-то образом влезал в чужую голову или предвидел будущее, сам того не осознавая. И способности вампира здесь были совершенно не причем. Таково было наследие предков, когда их магия являлась более сильной и чистой, и передалась через мать именно Рю из всех сыновей — потому он слыл лучшим мастером из клана Сакураги по магическому ирэдзуми. И благодаря оному когда-то и познакомился с Риньей. Так что свой природный тонкий дар можно благодарить ещё и за встречу с Отто.
[indent] — Я не буду чувствовать себя перед вами в долгу, не волнуйтесь. — Улыбается, позволяя мужчине удерживать и эту близость на расстоянии, и это покровительственно-нежное прикосновение, и это слияние через прямой колдовской взгляд без какого-либо намека на моргание; а Рю мог так смотреть в чужую душу очень долго и проигрывал разве что Луне. — В конце-концов я из рода тех ещё беспринципных бандитов-ёкаев, даже несмотря на помешанность отца на самурайской чести и их философии. Честь честью, но это не про Они, как бы те не пытались стать более благородными или хотя бы выглядеть таковыми. Это смешно. — Отпуская свои волосы одной рукой, скользнул медленно и невесомо четырьмя пальцами по обнаженному предплечью Отто, ощущая через его кожу, как мурашки с неё «перепрыгивают» на его собственную ладонь и устремляются к плечу, а дальше по спине и вниз. — Я благодарю вас, потому что хочу, чтобы вы знали, что я, действительно, благодарен и буду хранить эти моменты в своей памяти, как нечто тёплое и драгоценное. Так что считайте, что бандюган Они вас в конечном счете ловко обокрал. — Беззвучно посмеялся и сомкнул пальцы на сильном запястье Отэктэя. — И собираюсь обворовывать и дальше. — Вплетая в свои прежние чуть лукаво-игривые басовитые нотки серьёзности, Рю мягко отвёл руку мужчины слегка в сторону, но отпускать не спешил. Всё это время он неморгаючи смотрел в его чёрные бездонные глаза и моргать не собирался. — Я хочу принадлежать вам. Я всё решил, Отто. Но между нами не будет секса, пока я не решу, что готов. — Теперь в голосе и намерениях осталась лишь серьёзность. — У меня ещё никогда не было отношений, и я хочу, чтобы они были настоящими…. С моим способом кормления «любовь» превратилась в жадное потребительство, да и до обращения секс был основным заработком для моей прежней семьи. Нет, только ничего не говорите — не нужно мне сочувствовать или сожалеть — я люблю секс, как дитя любит мороженое или как мясоед пожирает стейки на гриле каждый уикэнд. Мне просто не повезло родиться слишком красивым и женственным в 14 веке, зато повезло, что мне не нравились ни женщины, ни юноши, так что секс я полюбил довольно скоро так же, как и чужие ягодичные мышцы с кровью. Я говорю вам прямо, без утаек и уловок — я хочу, чтобы наши отношения были особенными, поэтому не хочу мешать потрясающее волнующее удовольствие с обжорством, если вы понимаете о чем я, Отто. — Улыбнулся, ласково и несколько соблазняюще меняя обнимающее положение пальцев на чужом запястье, переползая под руку, скользя ладонью о ладонь и прикасаясь к чужим венам, но не достигая и середины предплечья. — Я сел на диету, поэтому секс будет только с вами, но… только, когда я буду готов к нему. Не волнуйтесь, я выносливый и привык то и дело голодать, потому что никогда не насыщаюсь полностью. К тому же небольшой запас для перекусов в поместье всегда имеется в лице рабов-вампиров. — Он согнул правую ногу и упёр ее в ящик стола — шелковая ткань юката тут же зашелестела по гладкой коже, открывая фарфоровую белоснежность стройной длинной ноги — коленом касаясь чужого бедра. — Даже, если вас не устраивают такие условия, тогда просто поешьте. Вам нужно восстановить силы для нашего свидания. — Лукаво улыбаясь и опуская чужую ладонь себе на бедро, напористо заставляя сомкнуться пальцами на нём. — Может, мои бёдра и не такие сочные как ваши, но они точно сытные. Я настаиваю — хочу оставить на себе ваш видимый след. — Ведь шрам на плече исчез сам собой, стоило только Цукиёми-сама вывести яд из его организма, как регенерация моментально сработала без его ведома.

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Стоит услышать согласие да ещё такое, как внутренний вихрь потаённого волнения, незаметный под покрывалом уверенности, растворяется, словно смерч, таящий прямо на границе между небом и землей. От заплывших чернилами склер внутри всё клокочет в тихом восторге — какой же Отто красивый, когда его истинная звериная сущность прорывается наружу через голод и хищные повадки — это сводит с ума в приятном смысле, и Рю кусает губы. Сначала едва заметно, а потом всё более отчаяннее — пока чужие пальцы скользят по его лодыжке, пока губы касаются его кожи, а следом и сочащийся слюной язык. Мурашки пронзают тело приятной хаотичной дрожью, и Рю ощущает, что возбуждается. Возбуждается уже только от вида мужчины своей мечты, стоящего на коленях перед ним. Но стоящего не в полностью покорной позе, а всё так же источающего ту самую власть и силу, которая покорила его ещё в первую встречу, в первый бой, показав, кто тут альфа, а кто бета. Но этот альфа сам встаёт на колени перед бетой и делает это с таким уважением в перемешку с восхищением, что у Рю больше не остаётся никаких сомнений — он имеет власть над этим мужчиной. Но не ту, которую имел над всеми остальными, а ту, которую, действительно, всегда желал — чтобы ему не просто подчинялись, но и проявляли свою власть, своё уважение.
[indent] Он прикрывает свой пах ладонями, не в силах оторваться взглядом от столь волнующей картины, и давит заострившимися зубами — те после очищения богом Луны и кормления Отэктэем восстановились, как и всё тело заново. Каждый жест Отто так возбуждает, заставляя трепетать, точно малолетнюю девицу или точнее юнца. Подобным образом он ощущал себя совсем будучи юным, когда многое ещё было в новинку, а то, что после обратилось в обжорство, ещё не успело опошлеть, показывая его истинное — звериное — лицо. Ведь Они это помесь быка и саблезубого тигра, гиганты-людоеды, промышляющие разбоем и насилием, не имеющие никаких моральных ценностей. И всё это так или иначе сосредоточено и в Рю, то и дело прорываясь в большей или меньшей степени, и от каждого такого проявления он никогда не испытывал стыд и не терзался муками совести, пока не встретил Отто и не испугался, что мужчина его мечты станет презирать всю его сущность от А до Я, когда увидит каждую её грань. А ведь Рю до встречи с Отто даже и не подозревал, что для него может найтись мужчина мечты, что такой вообще существует, ведь он не верил в любовь, а те мечты и порывы, что едва зарождались в нем ещё до встречи с Риньей, были лишь юношескими и глупыми небылицами, пока всё не встало на свои места.  Недолгая очарованность на всё тех же порах некоторыми мужчинами, как и Рюгой, тоже не в счёт.
[indent] Но вот теперь перед ним на коленях стоит такой невероятный мужчина, которому в подметки едва годились все те прежние, что были у него. Самый невероятный и самый древний в его репертуаре, готовый повиноваться любому его желанию, и от этого мурашки бежали уже изнутри.
[indent] Рю не глядя нащупывает рукой декоративную подушку, что лежала тут же на столе, и шуршит ею, перетягивая себе на бёдра, чтобы смягчить все эти моменты естественных реакций своего тела, души и сущности — «грязные» и неуместные в столь идеальной сакральной картине начинающегося кормления. И едва успевает, потому что зубы Отто вонзаются в его бедро, и Рю невольно прокусывает себе нижнюю губу и протяжно низко стонет. Ему хочется запрокинуть голову и отдаться этому невероятному моменту, утонуть в нём с головой, но он не смеет отвести взгляда, чтобы не упустить даже малейшей детали, и лишь сильнее давит подушкой на совершенно уже взбудораженные гениталии.
[indent] Зубы Отто входят глубже, и сладкая боль разливается по телу, укрепляя возбуждение в паху. В глазах темнеет, а голова начинает кружиться от удовольствия и боли, точно от ритуала асфиксии. Отто откусывает кусок, а Рю сдавленно ахает, сцепляя челюсти сильнее. Мужчина басовито рычит, наслаждаясь своим блюдом, по всей видимости, пришедшимся ему по вкусу, и тем самым запускает новую волну мурашек.
[indent] В любой другой момент, Сакура уже дал бы себе волю и выпустил на свободу своего похотливого зверя, утащив за собой на дно в сладостное грехопадение, далекое от красоты и искусства, но он терпит. Терпит и сдерживает себя, впервые за столько веков вдруг обнаруживая, что это даже лучше и пикантнее. Впрочем, в полной мере это ещё предстоит ему осознать.
[indent] «Вы уже поселились в моем сердце… с самой первой встречи…» — запоздало отвечает он, сдержанно дыша и обласкивая взглядом, затянувшимся томной поволокой, своего мужчину, которому совершенно точно решил всецело принадлежать и который принял от него этот особенный дар с честью, достойной так обожаемых отцом самураев. Но отвечает мысленно, потому что признаваться в этом вслух Рю не спешит. Потому что, как и сказал Отто, может, однажды, он сможет поведать это и ему. А пока что он уже слишком многое дал и слишком многое позволил. И на ещё большие жертвы пошёл. И это Сакуре безумно нравилось. Он ни о чем не жалел. Но не мог сказать точно, что не пожалел бы, если Отто ответил бы ему нет. И почему-то Рю всё больше казалось, что он бы психанул. Психанул бы так, что попытался бы убить мужчину своей мечты спустя время, когда тот того совсем не ожидал. Убить так, как убил бы воин без чести, воин ночи, наёмник, убийца, шпион — одним словом, ниндзя. Исподтишка и незаметно.
[indent] — Нет, ну вы всё же делайте, что хотите. — Бесшумно и слегка нервно усмехается, облизывая окровавленную губу и дыша ещё тяжелее, пытаясь при этом держать лицо. — Если вы не будете собой, то как мы оба поймём, что я захочу из ваших поступков, а что нет?
[indent] Рю попробовал подвигать ногой — ослабла, но на легкое поглаживание пальцами бедра Отто возможности остались — вендиго не зацепил ни жизненно важные кровеносные магистрали, ни сухожилия, ни нервы. Рваный и блестящий от сочащейся крови кусок плоти уже начинал потихонечку затягиваться — не так быстро, как у вендиго, но и быстрее, чем у обычных вампиров. Впрочем им обоим не сравниться, похоже, с Кзучилбарой и Талорком, ведь у тех была чудовищная сила бога Темного Солнца.
[indent] — Ешьте ещё. Пока я добрый. — Лукаво улыбаясь, проворковал Рю, чуть склоняясь к Отто.

Отредактировано Renmo Kittelsen (15.02.2023 01:54:12)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

То, что происходит — полное безумие, такое сладостное и невероятно красивое. И это «говорит» тот, кто питался совершенно безумным образом даже не будучи вампиром — для таких, как он, демон Они, людоедство являлось обыденным делом, вопросом выживания и кормления, ничего такого. Люди ведь не называют безумием поедание говядины или курицы, вот и для Рю методы питания его рода были совершенно обычны, но безумны для людей и многих других сверхъестественных существ, как и для говядины с курицей могли бы показаться безумием методы питания людей, если бы они могли только мыслить и понимать. Но здесь же, прямо сейчас, то, что вытворял Отто, — этот потрясающий вендиго с ледяным колдовским сердцем, способным пылать похлеще жара солнца, — кровью, поцелуями, жестами и словами прядя, точно паутину, самое лучшее и самое красивое безумие, которое только посчастливилось наблюдать Рю. Точнее, в котором, посчастливилось оказаться главным блюдом. А ведь Сакура даже и представить не мог, что когда-нибудь кто-нибудь станет его есть и уж тем более по его собственной воле. Нет, желанию, требовательному и капризному! Пусть и завуалированному под великодушный дар и благодарность.
[indent] Он тяжело дышит, стараясь не давать себе воли, давя верхними зубами на нижнюю растерзанную губу всё сильнее и сильнее, не давая ей восстанавливаться. Собственная горячая кровь льётся себе же в глотку, омывая мясистый и пока что человеческий язык, так и норовящий стать демоническим. Её острый жгучий аромат так силён, что кажется, будто сам воздух становится красноватым, точно те следы, что оставляет своими жёсткими ненасытными властными губами мужчина мечты на его белоснежном бедре. А ведь по коже уже пробегают быстрой хаотичной пульсацией алые узоры «молний», которые не так-то просто заметить человеческим взглядом — демоническая сущность Сакуры жаждет прорваться через фарфоровый кокон красивой человеческой куколки, которым его наградил кто-то свыше ещё до рождения.
[indent] И Рю не выдерживает: судорожно хватается правой рукой за край стола в самый последний момент, чуть выгибается в пояснице навстречу Отто и сдавленно протяжно стонет то ли от удовольствия, то ли от боли, что доставляют губы мужчины, проворачивая с открытой раной просто невозможное — оставляя чудовищный и такой потрясающий засос. А на деле Рю нравится всё — удовольствие через боль или боль через удовольствие — Отто, похоже, действительно, ему подходит. Или он подходит Отто.
[indent] Тонкие тёмные брови изламываются в гримасе болезненного наслаждения, пока демон пытается не пропустить ни одного мгновения ни в образе, ни в действиях мужчины, чтобы запомнить все детали этой чудовищно роскошной трапезы. Хотя так хочется зажмуриться и откинуть кружащуюся голову назад, чтобы волосы разметались по спине, задевая стоящие на столе бесконечные карандаши и кисти. Закинуть обе ноги Отто на сильные острые плечи и рывком прижать к себе. Но он держится… держится из последних сил, лишь все крепче давя уже одной рукой на подушку, а пальцами другой сжимая торец дубовой столешницы аж до хруста дерева.
[indent] — Пожалуй… я ещё не готов лишиться ноги временно и стать частично беспомощным в паутине вашего… мм, царства… ох… мнмх! — Невольно дёргается и вновь сдавленно стонет, прокусывая уже язык — кровь наполняет рот, словно вода, прорвавшаяся через плотину — ками, да что же этот вендиго вытворяет! Рю кажется, что подушки уже просто-напросто не существует между чужим горячим лицом и его изнывающим от боли членом, как и его собственной руки, что сжимает несчастную подушку в кулак, и ткани шелка жалобно трещат между длинными пальцами. — Н-но… я бы не прочь… когда-нибудь… может, после пятого свидания? — Почти беззвучно и слегка нервно, но абсолютно счастливо, точно безумец в припадке, смеется Рю, возвращая слабый контроль над собой обратно, пока взирает на смолянисто-чёрную макушку своего мужчины, который так великолепно сочетал в себе эти самые повадки дикого животного и интеллигентного, знающего себе цену ухажера.
[indent] — Мне нравится, как вы ходите по грани… — сладко изнемогающе дрожа от чужих прикосновений и чувствуя, как чужой язык уже выжигает на его коже круг, словно клеймит, оставляя всё новые и новые следы и метки. Рю выпускает подушку и быстрым четким жестом утирает кровь с собственного подбородка, сглатывая обильную слюну, смешавшуюся с уже поумерившей своё течение кровью — истекать по такой случайной пылкости собственной кровью изо рта в данный момент показалось ему не очень уместным и эротичным, вот в другие, более близкие моменты, да. А сейчас Рю сконцентрировался на регенерации в большей степени именно языка. Да и говорить так проще будет — и без того сложно.
[indent] — Ах! — Неожиданно даже для себя громко ахает и дергает ногой при втором проникновении чужих клыков и зубов, но Отто как-будто предчувствовал. И этот инстинктивный жест хищника, не собирающегося выпускать свою добычу ложится очередным плавким мазком растопленного мёда по душе. Рю сладко зажмурился, точно объевшийся сметаны кот, и облизнулся, размазывая по своим изъеденным чувственным губам сочащуюся из ранок кровь, делая их на фоне белоснежной, точно светящейся изнутри, кожи совсем алыми. По скуле проскочила красная «змейка» демонической сущности, исчезая в спутанных прядях волнистых волос и появляясь уже из-под мочки с другой стороны, чтобы мгновенно юрко ускользнуть через подбородок на вспотевшую шею и спрятаться в раскрывшемся декольте на загнанно вздымающейся груди и вниз, к паху.
[indent] Мурашки бегают по телу вместе с прорывающейся силой. Рю уже слегка ссутулился, тем самым оголяя грудь сильнее, но совершенно не замечая этого, да и тень от воротника юката скрывает плоский поджавшийся живот, лишь буквы татуировки под ключицами синеют на фоне белой кожи. Он снова прижимает подушку к паху, боясь ее уронить — а той только дай волю сползти с шёлковой ткани, особенно когда обе ноги оказались на полу. Потоки крови реальными змеями струятся по бедру и голени к стопе, образовывая на полу небольшую лужицу, частично впитываясь фиолетово-чёрной тканью, частично его собственными порами, возвращая отнятое назад, частично старым черным деревом. Перед глазами летают чёрные мушки, но Рю неотрывно смотрит сквозь спавшую на лицо длинную челку на то, как Отто отползает от него и как возвращает себе «человеческий» интеллигентный образ властного и уверенного в себе мужчины, так искусно балансируя на грани между чудовищем и разумом. И все эти жесты, взгляды, источаемые флюиды и запахи — всё это сводит с ума и если бы Рю так отчаянно не держался сейчас на последнем издыхании собственного «человечного» разума и взятых установок, он бы кончил в тот самый момент, когда услышал бы, что это было прекрасно. Собственная кровь на чужих губах и подбородке завораживает столь же сильно, как и чернота в чужих глазах. И то, как алые дорожки растворяются в чёрной ткани футболки, становясь словно единым целым с чернотой души внутреннего зверя, что живёт в этом невероятном мужчине. И то, как его роскошные волосы рассыпаются по плечам и струятся по спине, опускаясь ниже ягодиц — наверняка по ощущению словно ледяной шелк; ему так хотелось коснуться, но Рю не посмел; впервые не посмел сделать многое из того, что так хотел.
[indent] «Вы превращаете меня в робкого юнца!» — И отчего-то от этого осознания и смешно, и сладко — так и должно быть, решает Рю. Рядом с таким мужчиной, как Отто он хочет ощущать свои позабытые слабость и смущение, весь этот волнующий трепет чего-то нового, первого и такого прекрасно волшебного.
[indent] «Он даже сейчас «командует» мной, хех. Как же это горячо!» — Любому другому мужчине подобное не сошло бы просто так с рук, но Отто, похоже, можно всё — по-крайней мере, сочащаяся из него уверенная властность так будоражит, ей хочется подчиняться, этому мужчине хочется принадлежать и чтобы весь мир видел, что именно он владеет таким непокорным и никому не поддавшимся Сакураги Рю. Именно из-за этой силы в том грязном подвале, Рю и «сдался», позволив взять над собой верх — проникнуть в душу и поселиться там.
[indent] — Я бы предпочёл любоваться вашими вольными волосами, — убирая собственные от лица и выпрямляясь, — но, видимо, наши предки имеют схожее мнение по части причёски. — Вплетая завуалированный комплимент с некоторыми традиционными отсылками, Рю лукаво улыбнулся и заметил, что юката распахнулась слишком сильно — изящно и уверенно поправил свой внешний вид, как-будто ничего и не произошло. Нога под окровавленной тканью, ставшей совсем чёрной из-за этого, понемногу восстанавливалась, но Сакура намеренно тормозил процесс, чтобы не заговориться и не упустить момент полной регенерации, ведь его целью были шрамы-метки от своего мужчины — которому он позволил стать своим единственным полноправным хозяином. Рюга был его господином, но это принадлежание было иного рода.
[indent] — И чтобы вы не приводили себя в порядок, — усмехнулся, — но это точно даже не после четвертого свидания. — А потом добавил совсем шепотом, — это было великолепно. — И тут же расплылся в хищной, чуть капризной улыбке, — вы всё же нарушили мой запрет по части секса — это было куда более горячо и интимно, ай-яй, как вам не стыдно. — Погрозив медленно пальцем, пока неотрывно смотрел в эту манящую черноту глаз.

Отредактировано Renmo Kittelsen (17.02.2023 18:33:22)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Всё-таки странно слышать такие проникновенные и важные речи в свою сторону — ему доверяют настолько, что показывают то запретное и свящённое, чтимое предками и самим Отэктэем. И не просто показывают, но и дают возможность даже прикоснуться, а после и вовсе подтверждают это просьбой, а не иллюзорной возможностью, которую Рю якобы упустил. Неужели этот мужчина ещё и мысли умеет читать? На этом моменте вдруг подумалось, что всё, что происходило и пока что ещё происходит между ними в этой просторной, но между тем небольшой комнате, доступно Минору. И от этой действительности хочется коварно рассмеяться — пожалуй, подобных извращений тот ещё не встречал под крышей этого поместья.
[indent] Странно и всё-таки приятно. Но к такому ещё предстоит привыкнуть. Как и к легким невинным поцелуям, первый из которых Рю думал, что подарит этому мужчине сам — в конце их второго намечающегося свидания. Губы вдруг от этих мыслей сладко и назойливо зачесались, вспоминая первый поцелуй, который прошёл, словно в тумане. А потом и второй, и третий, и четвёртый, и десятый, превратившиеся в столь странное кормление — будто мать-птица кормит своего птенца — от них уже не веяло томительным волнением и волшебством, как и сам Рю пребывал скорее в крайне паршивом состоянии для того, чтобы суметь насладиться сим прекрасным и интимным действом.
[indent] Отто так близко вновь, и Рю старается выровнять загнанное дыхание, отводит в сторону лицо, чтобы мужчина не вздумал украсть поцелуй уже с залечившихся губ, а заодно украдкой улыбается, бросая несколько томный взгляд на бархатные чёрные розы, стоящие на полу у второго окна почти у самого футона. Их вместе с маской принесли ещё вчера слуги, когда отправлялись и за вещами Отто.
[indent] Нет, всё же очень непривычно слышать столь громкие слова про уважение к мужчине, воину и любовнику, который дико дорог — от этих признаний столь противоречиво на душе — и странно, и сладко, и будто не верится. Не потому, что ему такого не могли сказать — могли. И не потому, что он не верил в них — пока что ещё даже не понял. А потому, что скорее не знал, как вообще к подобному относиться — вроде радоваться надо и ощущать себя самым счастливым, а что-то как-будто внутри не даёт.
[indent] — С удовольствием, — признаётся он всё же, даже не раздумывая, и кладёт раскрытую ладонь на грудь мужчины в районе его ледяного сердца. То стучит так сильно, что Рю кажется, будто бы он касается его сквозь напитавшуюся кровью ткань, кожу, мясо, кости и лёгкие — словно дотягивается до неприкрытой сердцевины ледяного колдуна. Наверное, это всё ещё невероятная особенная плоть вендиго «шепчет» внутри него самого.
[indent] — Но для начала и мне надо привести себя в порядок. Может быть, не стоит торопиться со столь важным для вас сакральным действом? — Мягко улыбаясь и задумчиво поглаживая пальцами грудную мышцу сквозь футболку, Рю смотрел на то, как на его коже остаётся его же кровь. — Может, после свидания шестого? — Поднял вдруг взгляд прямо в глаза, сверкнул лукавой улыбкой и легонько толкнул мужчину на шаг от себя, тут же объяснив свой жест словами, — могли бы, если бы я позволил. — Уверенным тоном сквозь мягкость действия, отвечая якобы запоздало — на деле именно тогда, когда сам решил — на столь наглые, но вместе с тем и нежные показательные слова и заигрывания. — О’ни практически невозможно убить — их раны зарастают тут же. А уж Они-вампира и подавно. И то, что вам удалось «ранить» меня уже столько раз, лишь потому, что я этого хочу. Так что не расслабляйтесь слишком — меня не так-то просто уложить. Куда_бы_то_ни_было. — Произнеся последнее с растянутой паузой, Сакура игриво клацнул зубами в воздухе и с грацией кошки бесшумно соскользнул со стола — нога уже восстановилась достаточно — уходя в сторону, точно пёрышко на лету.
[indent] Но не для того, чтобы вновь и окончательно увеличить дистанцию, а чтобы достать несколько толстых папок формата А4 с эскизами и положить их перед Отто.
[indent] — В моем кровном клане я мастер по магическому ирэдзуми — японское искусство введения «краски» под кожу. Слышали ведь о таком наверняка. Те самые татуировки якудза и гейш, если быть совсем поверхностным. Все члены Куроки — моих рук дело. — С лёгкой гордостью заключил он и улыбнулся, присаживаясь на стул, чтобы вновь спрятаться за подушкой, а заодно дать ноге отдых.

Отредактировано Renmo Kittelsen (18.02.2023 03:50:26)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Если честно, то Рю не ожидал подобной реакции от мужчины, когда доставал свои рабочие папки с эскизами — Отто взял верхнюю, отойдя на почтительное расстояние, почти на середину комнаты, уселся прямо на полу и погрузился в изучение содержимого, попутно ещё и занявшись косоплетением. Ну прямо, как у себя дома! Сакуре оставалось лишь молча порадоваться, что достал он лишь последние за десятки лет, ведь накопилось таковых в личной рабочей коллекции на целых пять веков.
[indent] Нет, ему было вовсе не жалко, наоборот, очень даже интересна реакция мужчины и интерес того к делу, считай, всей жизни Рю, но не перед свиданием. Ведь нужно было ещё собраться, а время клонилось к вечеру — так они рискуют не успеть ни в один магазин, разве что только в местные некоторые, поблизости.
[indent] И всё же Рю заулыбался, подперев щеку подбородком, а локтем уперевшись в край стола — наблюдать Отто за сим процессом оказалось крайне интересно и приятно. Мужчина его мечты удивительнейшим образом так лаконично вписался в пространство и интерьер комнаты, словно был создан для неё — а главное, он слишком уютно и на своём месте смотрелся во внутреннем мире Рю. Ведь эта комната отражала именно его: стены, пол и потолок были из старого чёрного дерева и непокрыты ничем — ни гравюр из кроваво-красного шелка, ни татами. Однако по периметру оставшихся двух стен, не занятых панорамными окнами, сейчас прикрытыми почти полностью жалюзи, висели демонические маски Они — ближе к потолку. Рю спокойно до них доставал, остальным приходилось помучиться. Именно их парень надевал на миссии и теперь на своём почетном месте, среди нескольких покоцанных и украшенных боевыми заслугами масок висела и та самая, которую уничтожил, а после воскресил Отто. Она смотрела на футон Рю, а Рю смотрел на неё, когда не мог заснуть в положении лёжа на спине, и смотреть теперь будет всегда, ведь она неуклонно будет сторожить его и те волнительные драгоценные воспоминания, что связали его через неё с этим невероятным мужчиной. А мужчина заплетал уже вторую косу и так органично смотрелся на фоне гигантской пальмы, устроившейся в углу напротив стола. Это растение было единственным и стояло оно раньше в углу между двух окон, но теперь там место было для роз, и Рю ее передвинул — пусть стоит справа от зеркала и прикрывает собой традиционный шкаф с множеством одежды во всю стену — там и кимоно, и более будничные шмотки, и боевые. Надо обзавестись ширмой на случай, если Отто решит столь часто заглядывать сюда — можно будет переодеваться и приводить себя в порядок. А Отто, похоже, вообще не собирался уходить, как-будто боялся теперь вообще надолго отлучиться, чтобы не потерять своего юного демона вновь — такая четкая и ясная мысль вдруг посетила голову Рю, и он прикрыл глаза, пряча за не слишком длинными ресницами внезапный трепет. Улыбнулся мягко вновь и вернул свой ласковый изучающий взгляд обратно.
[indent] — Вам, правда, нравится? — Хотя это было скорее утверждение, а не вопрос, ведь заинтересованность и некий трепетный восторг Сакура не просто может наблюдать, но и ощущать. — Я рад. — Наклонил чуть голову набок — он уже выпрямился и убрал подушку; возбуждение само по себе сошло на нет от столь уютной картины — и встал. — И буду рад продолжить беседу уже на нашем свидании или завтра во время чаепития в саду. Ведь, если я начну вам рассказывать всё прямо сейчас, то мы рискуем провести наше свидание здесь, а я рассчитывал на более романтический вечер. — Говоря это мягко, Рю бесшумно кошачьей походкой подходил к Отто, не сводя с него неморгающего взгляда и одаривая лёгкой улыбкой. — Я слишком долго собираюсь, а магазины могут нас так и не дождаться. — Он наклонился и ненавязчиво изящно забрал папку, встречаясь взглядами уже совсем близко, — если только у вас для меня не припасён какой-то сюрприз на этот случай. Но если так, то не говорите ни в коме случае, иначе это будет уже не сюрприз, а я очень сильно расстроюсь. — Расплываясь уже в более широкой улыбке, Рю на мгновение надул капризно губы, давая в очередной раз понять, что не собирается скрывать своей избалованности рядом с мужчиной своей мечты. — Поднимайтесь, — выпрямляясь и протягивая руку для помощи.

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Мужчина уходит, а Рю «оживает», превращаясь во влюблённого растаявшего мальчишку — прижимает к груди свою папку и вздыхает, любовно глядя на традиционную дверь, за которой скрылся Отто, хотя и слышит, что его тихие мягкие шаги уже удаляются в другой коридор, ведущий к гостевой части дома. Сердечко в груди бешено стучит, а Сакура лелеет всё сказанное и обещанное этим великолепным будоражащим интриганом — вот уж точно, паук! Захватил в свою паутину с концами. Пальцы нежно поглаживают то место на обратной стороне ладони, которое так же нежно огладил Отто, и Рю вдруг крепко-крепко зажмуривается, со всей дури стискивая папку с эскизами в своих объятиях, и издаёт бесшумный звук, которым визжат фанатки от восторгов по своему идеальному кумиру. Если честно, совершенно на него не похоже. Разве что таким он был когда-то в самом начале своих лет, когда, ещё будучи совсем юным мальчишкой, только-только собирался стать пятнадцатилетним мужчиной — задолго до встречи с Риньей.
[indent] Тихо смеется и счастливо выдыхает — с удивлением для себя всё чаще и чаще обнаруживая, что ему нравится быть таковым. Как-будто ему выпал второй шанс познать невинные и искренние чувства, не будучи запятнанным и лишенным способности наивно мечтать.
[indent] — Минору, попроси, пожалуйста, доставить кровь вампира. — С улыбкой на раскрасневшихся чувственных губах тихо шепчет Рю в пустоту и, наконец, отворачивается от двери. Осторожно бросает папку на футон и торопливо пересекает остаток комнаты, чтобы найти свой образ на сегодня, а после поскорее начать приводить себя в подобающий вид. Не хотелось заставлять ждать Отто слишком долго, хотя тому по-любому придётся ждать. Иначе никак. Мужчина всегда должен ждать возлюбленную или возлюбленного хотя бы немного — в этом весь смысл томления и желания поскорее увидеться. А увидеться поскорее вновь хотел и сам Рю.
[indent] Не успел он подобрать одежду, как в дверь тихо постучались. Рю дал отмашку, ставня отодвинулась, и хрупкие девичьи ручки поставили поднос с кувшином через порог.
[indent] — Спасибо. — Рю всегда благодарил, хотя мог бы этого не делать, ведь он был из высших слуг господина. Дверь закрылась, а он подняв графин с подноса, тут же осушил его полностью. Вампирская кровь была вязкой, терпкой и довольно сытной — а ещё она была чем-то вроде афродизиака, зато надежно восполняла силы мгновенно, и именно последнее Сакуре сейчас и нужно было. Вылизав весь графин изнутри своим мясистым черным языком, деформировавшимся в демонический, он вернул склянку на поднос и продолжил возиться с одеждой. Когда Рю обернулся, чтобы направиться в общую для высших «слуг» душевую, подноса уже не было — а он даже не заметил — Минору и его слуги как всегда безупречны.

***

Вернувшись после освежающего душа, Сакура обнаружил в своей комнате очередной сюрприз — а Отто не голословен и очень быстр на воплощение своих обещаний. Подняв с пола горшок с хищной кроваво-красной орхидеей и даже не замечая, что улыбается до ушей, Рю отнёс цветок к розам — те составят друг другу прекрасную компанию. Он даже застыл на несколько мгновений, любуясь цветами и понимая вдруг, что те очень похожи на них самих с Отто. И тут же поспешил достать из-под подушки врановое перо, которое мужчина забыл здесь вчера — Рю не позволил выкинуть ни его, ни срезанный цветок орхидеи, когда слуги Минору пришли поменять футон и прибрать за ним его же кровь. Хотя этот пол постоянно впитывал в себя кровь разных существ и был привычен к подобному, кровь собственного хозяина он попробовал дважды да ещё и в таком количестве впервые.
[indent] Он шумно вдохнул аромат Отто, сохранившийся на пере, и спрятал его обратно, а цветочек воткнул в горшок. Вот теперь всё на своём месте. Только он сам не на месте! Надо же собираться! А то из-под жалюзи уже пробивается свет сумерек, а он всё ещё в банном юката, которое тут же и полетело на футон, оставляя Рю полностью обнаженным.
[indent] Его соотечественники уже почти все перешли на нижнее белье западного образца, а Рю вообще не собирался отказываться от традиционного фундоси. Он использовал для рокусяку красные, чёрные, синие или фиолетовые шелка — удобно и красиво, и не собирается под брюками лишней тканью. Да и привычно, в конце-концов. Вот и сейчас он выбрал черно-фиолетовый шёлк, ловко повязал его на бёдрах и юркнул в свои любимые джинсы. Наверх он надел тёплую, но по-модному вызывающе облегающую торс водолазку — с его особенностью, которая шла одним из огромных минусов его уникальной вампирского-демонической сущности, приходилось утепляться по ночам, особенно в это время года, когда те в Бразилии были весьма прохладными. А вот внешним видом своих волос Рю решил показать свою глубокую симпатию — заплёл на правом виске из осветлённых прядей две тонкие косички, добавив туда несколько бусин неровной формы из вишневого и фиолетового альмандина, как символ своей верности, подчеркнув причёску черным пером самого Отто. Поначалу Рю думал, что просто скажет в случае чего, что его случайно выкинули и ни за что не отдаст, собираясь хранить в тайне, но потом решил показать Отэктэю именно через это перо, что хочет не просто хранить в тайне его подарки или вещи ему принадлежащие, а хранить их явно, украшая ими себя и лишний раз подчёркивая своё желание принадлежать только мужчине своей мечты.
[indent] Слегка подведя глаза карандашом, подчеркивая их томную и загадочную кошачью глубину, он промокнул губы гигиеническим воском для мягкости и натуральности, надел свои магические кольца, спрыснул шею ненавязчивым мужским ароматом и завершил образ длинным черно-фиолетовым хаори под змеиную кожу — только эта деталь помимо бусин и была цветной среди его черных одежд.
[indent] — Мия? — Шепнул, взывая к той девочке, что была закреплена за ним, — оповести, пожалуйста, господина Увати, что я буду ждать его на гостевой террасе. — Оглядывая себя в последний раз критичный взглядом, Сакура довольно кивнул и вышел из комнаты.

Отредактировано Renmo Kittelsen (20.02.2023 20:29:20)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Сакура стоял на пустой террасе в тени крыльца и полными легкими вдыхал вечерний аромат сада. С этой стороны дома никого не наблюдалось в прямой видимости на добрых шестьдесят футов, лишь где-то «в кустах» незаметно блюли порядок заступившие на пост стражники. В самом доме тоже было тихо, но эта тишина точно была видимой — слуги находились в некотором напряжении из-за части главного здания, ограждённой печатью дзасики-вараси, и из-за произошедшего с Главой. А кто-то до сих пор не мог прийти в себя после появления самого Цукиёми-но-ками. Юи торчала у Масаши, так и не пришедшего в сознание — стоило бы тоже его навестить, но Рю не хотел растраиваться ещё больше, а потому решил отложить посещение на завтра. А Огури-сан и вовсе куда-то подевался снова, заявившись ненадолго в поместье вслед за Цукиёми. Ему бы сейчас следить за стражей вместо Ито, а он увязался за отцом Луны.
[indent] «Может, они любовники?» — Проскочила совершенно странная мысль, от которой Рю аж рассмеялся — то ли от нервов, то ли от неожиданности, то ли от всего сразу — хорошо, что никто его не слышал, кроме разве что Минору. И лучше бы он не слышал! Потому что подозревать самого Цукиёми в мужеложстве чревато серьёзными последствиями.
[indent] Нет, ну правда, ведь Огури ни разу не был замечен хоть с кем-то и уж тем более его интерес хоть к кому-то — что на дерево смотрел одинаково безразлично со своей извечной тоской в глазах, что на живых существ и духов вокруг. А за Цукиёми тут же убежал.
[indent] Нет. Нет. Нет.
[indent] Не стоит о подобном фантазировать — встречаться снова с владыкой Ночного царства страшно! Лучше расслабиться, вдохнуть-выдохнуть и ждать Отто дальше.
[indent] «Ох!» — Сакура едва вздрогнул, почувствовав запоздало и скорее инстинктивно присутствие своего мужчины, который стоял позади, оказывается, уже какое-то время. Но сумел взять себя в руки на его тихий волшебный голос и обернулся на комплимент с лёгкой улыбкой, тут же расплываясь в ней сильнее — устоять от открытых эмоций перед живыми образами Отто было невозможно. Тем более, что каждое его появление открывало для Рю что-то новое, как в мужчине, так и в нем самом.
[indent] — Благодарю. Вы тоже ничего. — Лукаво отразил комплимент, игриво склонив голову набок. Говорить в открытую и с ходу, как ему нравится каждый образ вендиго, Сакура почему-то смущался, тогда как раньше для него это не составило бы ни труда, ни какой-либо ценности. А теперь он либо выжидал, либо тайно любовался, пожирая восхищённым взглядом мужчину своей мечты. Впрочем, Отто наверняка мог почувствовать каждое изменение его эмоций, ведь для хищников это не составляет никакой проблемы.
[indent] — Ваша обувь уже здесь. Прошу. — Он кивнул в сторону мокасин, стоящих рядом с его сапогами на двух больших плоских камнях посреди мелкой гальки, и начал обуваться сам. — За воротами нас ожидает такси.

Отредактировано Renmo Kittelsen (21.02.2023 00:14:01)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

А эти серые ленты, которыми Отэктэй повязал свои волосы, спрятав их вольную жесткую красоту в хвостах, сочетались с серебряными узорами на традиционной обуви мужчины — Рю невольно улыбнулся своим маленьким наблюдениям. Привычка собирать информацию на лету стала одной из основных черт демона ещё задолго до того, как он стал мужчиной, а уж тем более до того, как ступил на путь шиноби. Рю нравилось, когда другие умели сочетать в своей внешнем виде мельчайшие детали и ещё более ему нравилось, когда чужой образ выстраивался гармонично и одноцветно с едва заметными акцентами в деталях или с контрастным присутствием чего-то очень значимого. И Отэктэй не переставал его восхищать в этом вопросе — всё же Рю был сам своего рода украшением для глаз и любил, когда его собственные тоже могли получать удовольствие от лицезрения чужой красоты в чем бы она не заключалась. А Отто был очень красивым и видным мужчиной, умеющим подчёркивать свои достоинства.
[indent] Поправив задравшуюся брючину к носку и вжикнув молнией, парень поднял заинтересованный взгляд на своего вендиго.  Прежде, чем подхватить его под руку, Рю задумчиво и внимательно собрал ещё немного информации с полюбившегося лица под этим ракурсом, находясь много ниже и запоминая этот момент. Несколько волнительно. Чисто, невинно и красиво. А ещё в голову лезут разные ассоциации из привычного метода кормления. Наверное, это всё его испорченность, подпитанная сейчас вампирской кровью и влюблённостью. А может, Отто для него и сам ходячий афродизиак теперь. Впрочем Рю поспешил вернуться в более невинное русло их близости. А заодно подметил для себя и ещё кое-что очень важное — несколько мгновений назад он чуть было не сделал тоже самое, что и Отто. Но вместо предложения взять себя под руку, он по привычке играючи ухватил бы его сам и увёл бы мужчину под локоть вглубь сада по тайной дорожке к воротам. Так он делал всегда — касался кого и как хотел и говорил что и когда хотел. Но рядом с Отто его привычная развязная сущность самоуверенного искусителя-развратителя всё чаще начинала задумываться о приличиях и вспоминала, что когда-то и она умела смущаться или быть робкой. До нелепого неопытного юнца он, конечно же, не падёт, но вот ненароком превратиться в барышню строгих правил, похоже, есть все шансы.
[indent] Принимая жест помощи и уважения, Рю поднялся с террасы и вновь оказался выше Отто.
[indent] — Вы, правда, хотите пройтись со мной по магазинам? — Вторя своему вопросу и делая последнее уточнение, Сакура повёл мужчину к выходу. — Мы можем провести этот вечер более привычным для вас образом. — Не то, чтобы он привык идти на уступки — он этого вообще никогда не делал; вот и ещё одно новое открытие в себе — но ради них обоих хотелось, чтобы совместный вечер оказался идеальным. — Это ведь на самом деле наше первое настоящее свидание. — Толстая подошва сапогов слегка постукивала по гладким плоским камням выложенной дорожки, тогда как поступь Отто была совершенно бесшумна. — Мы можем сходить в кино, если хотите. Я, если честно, впервые на настоящем свидании, как… как у людей… или точнее, как у влюблённых. — Взглянул на мужчину и улыбнулся. — Зато огромный опыт в театральных тайных свиданках средневековых японских Ромео и Джульетт, которые заканчивались всегда похлеще любого новомодного боевика на двоих. — Засмеялся тихо своим чуть сипловатым, но мягким басом.

Отредактировано Renmo Kittelsen (21.02.2023 01:26:14)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Слушая мужчину, Рю нежно улыбался своим ощущениям и мыслям, что появлялись в ответной реакции на каждое слово, и чувствовал себя абсолютно счастливым.
[indent] — Я рад, что мы встретились именно сейчас — не люблю молодых и нежных. — Заговорил он играючи кошачьим басом, пока ещё бархатный мудрый смех Отто витал тихим урчащим отголоском среди трескотни ночных насекомых. — Люблю мужчин в возрасте и жестких. — Рю вдруг остановился и серьезно взглянул на вендиго, переходя на властный шёпот, — и меня покорил самый эффектный и самый красивый из них. — Он без спроса склонился и поцеловал мужчину прямо в губы, обвивая его шею свободной пятерней, заползая ледяными пальцами под аккуратные пучки густых ухоженных волос. Поцеловал чувственно и властно, совмещая в этом жесте противоречия из которых состоял и закрепляя им свои слова. Ведь Отто должен помнить, что он первый, кому Сакура подарил свой поцелуй и самого себя.
[indent] Язык нежно скользил по чужим губам столь необычной и жестко очерченной формы. Ласкал смертоносные зубы, способные подарить неземное удовольствие. И пробирался сквозь них всего несколько раз, чтобы украдкой играючи коснуться кончика чужого языка. Пока мягкие чувственные губы напористо и искренне целовали чужие — самые красивые на всем белом свете и будоражащие из всех, которые встречались Рю. Теперь они принадлежали только ему, и от этой мысли кругом шла голова.
[indent] Он разорвал поцелуй с шумным выдохом и без лишних слюней — те, слава ками, не заполонили весь рот, реагируя на Отто, как на стейк первоклассного живого мяса; а практически не выделились, реагируя на вендиго, как на мужчину мечты. И это не могло не радовать самого Рю.
[indent] — Простите, теперь я украл ваш поцелуй. — Выгибая правую бровь, улыбнулся он в довольной коварной усмешке соблазнителя-искусителя и повёл Отто дальше, словно ничего и не было. — Мне определенно нравится с вами целоваться. Можно считать, что это наш второй романтический поцелуй. — Слегка повернул голову, чтобы скосить игривый взгляд на вендиго. Ведь те, что были частью кормления на грани выживания, не считаются — Рю их почти не помнит. А жаль. Но, вероятно, впереди у них ещё много поцелуев и куда более впечатляющих и страстных, ведь их обоих безумно заводит мясо и кровь друг друга.
[indent] — Знаете, я отдал вам себя в тот самый момент, когда сломал зубы о ваши кости. — Без тени смущения признался он вдруг и тут же посмотрел Отто в глаза. — Так что я согласен полностью удовлетворить ваше желание баловать меня. Я хотел принять от вас лишь новую футболку заместо порванной, на которой вы и пообещали сводить меня на шоппинг. Хотел не принимать от вас платы на этом свидании, чтобы вы не покупали меня, как это пытались делать остальные. Но… — Рю сделал паузу, его маленькие даже для темноты точки-зрачки вдруг расширились сильнее, и парень наклонился поближе к уху Отто, чтобы жарко прошептать, — я передумал. Будьте моим папиком, это так возбуждает.

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Понимать и ощущать, что мужчина твоей мечты плывет и тает от тебя столь же сильно, как и ты от него, — великолепное чувство.И Рю вдруг думает, что каким бы идеальное свидание не должно было быть, оно уже стало таковым, когда Отто постучался в дверь его комнаты и позвал по имени, сказав, что это он.
[indent] Он, его вендиго, его ледяной колдун и его мужчина. Уже только от этих простых слов «это я», произнесённых тихим бархатом грудного мягкого баса, внутри у дерзкого и непокорного демона-вампира всё плывет и тает. А когда Отто раз за разом говорит что-то новое, это терпко-вяжущее чувство сладко разливается по грудине всё сильнее, точно отменное сухое чилийское красное.
[indent] — Расскажете однажды о своей молодости и покорении бесчеловечной магии? — Вновь подаёт свой размеренно вьющийся низкий голос Рю, пока они шагают по направлению к главным воротам в тени дерев и пальм. — О войнах и ваших приключениях? Я хочу знать о вас буквально всё! — Переводит свой глубокий взгляд по-демонически светящихся белых радужек на Отто и добавляет еще более жарким шепотом, чем прежде, — я очень жадный и очень ненасытный. — И улыбается невольно в искренней хулиганской улыбке, тут же возвращая взгляд на дорогу, заключая совсем тихо, — и дико любопытный.
[indent] Ему любопытно узнать всё. Сакура ещё в детстве обожал заслушиваться историями из жизни старших демонов и боевых товарищей. Но дело всё же было не только в одном любопытстве — он ни грамма не лукавил, когда говорил, что хочет узнать Отэктэя со всех сторон. Он даже готов с жадностью слушать о предыдущих похождениях своего мужчины — пускай там и не было любви, как Отто говорил, но ведь сексом же он занимался и было интересно узнать, кого же такой невероятный мужчина предпочитал раньше.
[indent] — Пожалуйста, сделайте вид, что я ваш сопровождающий. — Совсем на грани слуха прошептал Сакура на подходе к воротам, чтобы его слышал только Отто. — Я потом всё объясню.
[indent] Ворота показались впереди, стоило им вынырнуть из глуши сада, обустроенного под симбиоз традиционных японских ценностей и флоры бразильских джунглей. Перед ними раскинулась ещё одна стоянка и главная дорога; два могучих ёкая-стражника в дорогих черных костюмах европейского образца болтались у ворот и курили. Ещё двое находились неподалёку. Все ребята из стражи являлись выходцами из рода Сакураги, но более дальних веток от отца Рю, поэтому все они были братьями, но названными, нежели по крови. К тому же после того, как Рю обратили в вампира, он автоматически перестал быть своим по крови, но те, кто непосредственно служил в поместье Куроки, по-прежнему относились к Рю, как к третьему и самому младшему сыну своего господина.
[indent] Сакура незаметно отпустил Отто и слегка отошел на полшага от него, будто всё так же сопровождает почетного гостя Главы на прогулку в город. Оба демона тут же выпрямились по струнке и молча поприветствовали Отэктэя кивком на пятнадцать градусов, а после и более коротким — лишь головой — Рю. Ворота открылись. Такси, действительно, уже ждал по ту сторону. Они с Отто прошли невидимую границу, ещё несколько футов и оказались на «свободе».
[indent] Открыв дверь автомобиля перед Отто, Рю подождал, пока тот устроится на заднем сидении, бесшумно закрыл дверь и сел на переднее сидение рядом с водителем. Назвав адрес первого магазинчика, он попросил поторопиться. А после обернулся к Отто, когда автомобиль уже сорвался с места:
[indent] — Надеюсь, вы не против, если мы сначала посетим местные магазинчики в диаспоре, а потом отправимся в центр города?

Отредактировано Renmo Kittelsen (21.02.2023 18:36:40)

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Всё-таки какими бы разными они не казались, а имелись и одинаковые черты. Оба допускают в своё личное пространство лишь избранных. При этом один привык жить в тени; а другой и в тени жил, и блистал во всех лучах света всеми красками радуги изнутри, затмевая собой порой даже самые яркие звёзды.
[indent] У Рю таким избранным и посвящённым был лишь Рюга. Даже Ринья не знал всего, что после узнал Рюга. Интересно, а скольких в свои потаенные грани пустил Отто? В любом случае жутко приятно, что теперь ему будет оказана данная честь. На эти же слова в свою сторону Рю отозвался с улыбкой: — Спрашивайте, и я всё расскажу.
[indent] Ему всегда было проще как-то ведать о себе, когда его расспрашивали, когда им интересовались. В любом другом случае, порой даже клещами не вытянешь, если только он не пьян и не ударился в некие ностальгические веселые истории — и то все они явно будут окружены стеной из тонкого льда, за который ходу нет. Если только вы не Рюга или теперь — не Отто. Но и Рюга не добирался до всего, а Отто… Отто, может быть, и сможет.
[indent] Если честно, это даже немного пугало и одновременно интриговало.
[indent] Рю так задумался об этом снова, что даже не заметил, как таксист начал тормозить. Почувствовал лишь ещё более сильное жгучее тепло на своём лице, словно его кто-то облизывал своим жарким дыханием. Точнее не кто-то, а его мужчина собственной персоной. Мурашки вдруг побежали по телу, а сердечко забилось чаще. Рю мог бы поклясться, что он услышал чужой голос в своей голове — уж так чужое гипнотизирующе желание было сильно, что повисло в воздухе. Парень сглотнул, чувствуя, как это самое желание манит его к себе, точно хищник подзывает жертву на погибель. Он медленно повернул голову и упёрся в жгучие чёрные очи, оказавшиеся так близко, что невольно судорожно выдохнул. Водитель тут же неприязненно на него покосился. Хоть сейчас и царили свободные от стереотипов и запретов годы, насыщенные вольным сексом, который был буквально везде, даже на безобидных казалось бы детских плакатах, до сих пор находились те, кто осуждал те же однополые связи. И всё же Рю всегда было плевать на таких — запреты никогда не являлись преградой между ним и его аппетитами и за это он мог благодарить именно свою вампирскую сущность. Хотя и тут были свои «но». Но можно было обойтись и без них.
[indent] «Ты везёшь двух гетеросексуальных стариков, которые тебя совершенно не интересуют. Все твои мысли заняты дорогой и желанием поскорее закончить смену и отправиться по шлюхам в любимый бар.» — Хватает лишь едва уловимого касания до виска водителя, чтобы мгновенно «отвести» от них с Отто чужое любопытство. Рю мог бы сделать это и без соприкосновений, но тогда пришлось бы творить галлюцинацию или наводить на человечка непроизвольный ужас — а это последнее, что им сейчас нужно.
[indent] Автомобиль мягко остановился, а Рю ловко юркнул на заднее сидение, затратив на перемещения сущее мгновение. Дверь тихо закрылась, и таксист, словно по невидимому приказу, рванул с места.
[indent] — Вызывали? — Шутливо шепчет почти в самое ухо Отто и тут же попадает под какое-то совершенно безумное влияние мужской притягательности того — мажет самым кончиком своего аккуратного чуть вздернутого носа по его хищному орлиному профилю, шумно хватая ртом раскалённый воздух, и припадает губами к чужому подбородку, прикрывая глаза от нескрываемого вожделения, готовый сорваться в пропасть страстного поцелуя.

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds

Он дрожит, точно осиновый лист на ветру, от разлившейся по салону сдерживаемой дикой страсти и желания — те, точно кисель, обволакивают своим сладким липким соком с освежающей кислинкой. Он чувствует каждой клеточкой кожи, как этот мужчина невероятен, и хочет принадлежать ему всё сильнее и сильнее. Лихой восторг сам собой разгоняется по жилам, стоит только Отэктэю притянуть его ближе в свои властные жаркие объятия, и Рю вновь ощущает себя хрупкой бабочкой на тонкой смертоносной паутине голодного паука, и хочет оказаться сломанным под его сильными ворсистыми лапками, слышать, как хрустят черно-фиолетовые тонкие крылья под его мощными жвалами.
[indent] — Я тоже… — словно заколдованный, вторит он словам своего «губителя» и судорожно хватает губами воздух за мгновение до прикосновения чужого языка. Рука Отто, кажется, вот-вот прожжёт ткань джинсы и проплавит кожу — заросшее бедро, где теперь красовались два роскошных в своём ужасающем великолепии шрама-метки от зубов вендиго, буквально пульсировало и пылало, посылая импульсы чуть выше. Кажется, ещё немного, и его демоническая голодная сущность вновь начнет пробуждаться. И в самом деле, словно в доказательство предположения, по открытой части лица юркнула молния-змея, вспыхивая мгновенным алым светом. Рю впился своими тонкими изящными, но очень сильными пальцами в бедро Отто. Вторая рука рвано вырвалась из скованного пространства между ними и спинкой дивана заднего сидения, чтобы лечь поверх неё и запустить ледяные кончики пальцев под волосы вендиго прямо к его позвонкам.
[indent] — Не хочу, чтобы о вас грязно сплетничали… — жарко выдыхает и облизывает украдкой самым кончиком чужие губы, инстинктивно по звуку и чуткому осязанию успевая коснуться их, пока чужой язык слишком занят дистанционным флиртом с его губами. Рю нравится такая игра. И, быть может, для первого настоящего свидания она происходит слишком рано, но ему всё равно, ведь они уже целовались, и давали друг другу такие признания-обещания, и ели друг друга, что уж такой-то флирт на заднем скрипучем сидении в новом салоне такси заслужили.
[indent] — Эти быки — мои дальние родичи, такие дальние, что родичи лишь по клятве, данной Главе. Вся Стража — выходцы из моего родного клана, но один я среди них больше тигр, чем бык с самого рождения… а став вампиром… — ухватил зубами за язык, почти так же, как сделал это Отто в саду, и отпустил, вжимая пальцы в бедро мужчины, — я стал совсем чужим. Вас это задело?.

Подпись автора

Hardly awake I know you're there Feeling your touch I know you care Hiding in dark light — gentle sounds