Вы замечали, каким красивым становится Амстердам ближе к вечеру? Только загораются огни на улицах города, вездесущие туристы выплывают из своих дневных укрытий, создавая человеческие реки на узких и старых улочках буйство красок и цвета становится спокойнее, желтый оттенок от фонарей окрашивает дома в единый оттенок, отражается в каналах, придавая городу тот особый шарм, который притягивает к себе туристов. Иви любила рисовать город именно в это время суток, картины всегда получались особенные, наполненные жизнью, той самой ночной жизнью Амстердама.

Сегодня у неё не входило в планы слишком увлекаться рисунком, да и погода заметно портилась, вот-вот пойдёт дождь. Краски оживили лишь половину холста, когда юная студентка художественного отделения уже складывала подобие мольберта. Уже много лет для Иви рисунок был чем-то особенно сакральным, выражающем ее душу, то, что спрятано глубоко внутри, выворачивающим ее наизнанку перед всеми. Она любила Амстердам за его свободу, которая чувствовалась даже в ее академии свободных искусств, где вся академщина досконально изучается, а потом просто отправляется в топку. Тут вас не похвалят за следование канонам, скорее подожгут мольберт прямо на занятии. Тут награждается выражение себя, поиск своего собственного стиля, каким бы он ни был, слишком вычурным, пошлым, простым или любым другим, не входящим в рамки «правильного». Тут эти рамки слишком сильно размывались.

В мастерской пусто, что не удивительно. Только недавно закончились просмотры, поэтому все студенты радостно отмечают это событие, ну или напиваются от горя, кому как повезло. В этих комнатах уже много лет витает особый дух искусства, столько вещей просто создают смысл, без которых тут не было бы настолько уютно в этом бардаке на первый взгляд. Тут и старые поломанные стулья, ныне использующиеся как палитры, фальшивые фрукты для натюрморта, сотни обрезков тканей, головы Давида и Платона во всех ракурсах, словно те успели наделать миллион селфи перед смертью  и подиум для моделей. Многие до сих пор удивляются, когда рассказываешь им о голых моделях для рисунка анатомии человеческого тела. Удивляются порой и сами студенты, особенно, когда недавно для композиции вообще несколько голых моделей пришлось рисовать, о чем свидетельствуют оставленные картины.

Они тут вдвоём, пьют из странных чашек что-то алкогольное. Кажется, Иви настолько все равно, что та не считает уже количество выпитого. Кстати, о чашках, ещё в начале прошлого семестра студенты устроили конкурс на самую дурацкую кружку, поэтому ничего адекватного с цветочками-полосочками тут точно не найдёте. Она оглядывается по сторонам, всматривается я в зарисовки на стенах, которые по традиции делают они после окончания каждого просмотра. Стена словно забита татуировками, в таких разных стилях, но так по-особенному гармонирующих между собой. Помолы считают, что только настоящая музыка способна пробудить вдохновение, поэтому проигрыватель и куча пластинок также создают особый шарм этого места. Сейчас играет как раз одна из них, пока юная художница опирается спиной о торс своего недавнего знакомого.

Удивительно, как может сложиться твоя жизнь, стоит тебе только попасть в больницу с небольшой проблемой, встретить там миленького молодого ординатора, немного построить ему глазки, пару раз сбежать от него, когда нужно было ставить капельницы - и вот вы уже вдвоём сидите в мастерской и пьёте, пока краснеют щеки, а смех вызывают даже самые глупые шутки.

— И часто так? — Она не смотрит на него, только аккуратно поглаживает большим пальцем его ладонь, пока их пальцы сплетены. — Пациентки зовут на свидания, влюбляются, пытаются склеить тебя?

Кажется, она говорила про себя, но до конца этого не осознавала. Там, в больнице, ей он просто понравился, вот девушка и начала себя так вести, ведь никто ей не объяснил, что не подкалывать надо, а флиртовать, чтобы понравится парню. Родители, собственно, особо и не интересовались ее личной жизнью, даже никогда не пытались поговорить об отношениях. Зачем она позвала его в мастерскую? Иви не ответит. Просто позвала и все, захотелось, а вот думать обо всем остальном вообще не было никакого желания. Да и сил сопротивляться алкоголю тоже не осталось.

Поднимается с удобных матрасов, раскиданных по всей мастерской на время просмотров, когда студенты почти что жили в этих комнатах. Чувствует себя кораблем во время шторма, ее нехило качает, пол начинает казаться слишком неустойчивым, но уверенно идёт к столу, на котором просто склад разных красок.

— У нас есть традиция, каждый раз, когда кто-то тут пьяный, мы рисуем что-то на стене.

Берет немного краски и начинает свой шедевр, а после поворачивается в сторону Тео, который оказывается в момент слишком близко, почти вплотную за ней.

— Пиздец ты красивый. — Слова срываются сами вместе с нервным выдохом. Кажется, надо не забывать дышать. Она мотает головой, словно выгоняя из неё ненужные мысли. — Точнее я хотела сказать, что ты тоже пьёшь и тоже можешь что-то нарисовать. Традиции едины для всех

Делает небольшой шаг назад, и упирается в стол прямо за ней. Кажется, ей сейчас страшно, а ещё до жути хочется его поцеловать, но кто знает, какие у парня планы на этот вечер, может пришел просто картины посмотреть. Или она продолжает оправдывать себя. А сердце колотится только от алкоголя, ага, ещё бы

— Ну так, оставишь след? — Хитро улыбается, подцепляя немного краски подушечкой указательного пальца, а потом проводит по его щеке.