hillside |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » hillside » Gimme Shelter » [15.08.22] By happy
BY HAPPY
■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■
Терри и Энди15.08.22 | больница | возможно появление ГМ (нет)
■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■ ■
Обычные будни в больнице: депрессия и пофигизм
Отредактировано Andrea Howard (29.11.2022 16:12:01)
Казалось бы, медики разговаривают с тобой на таком же английском языке, но при этом используют такое количество непонятных слов, что с таким же успехом могли бы попытаться объясниться с тобой на исландском — и это еще твой лечащий врач честно старается разжевать тебе все до состояния каши и с ложечки накормить, чтобы уж наверняка. Ну, сдается Терри, у него еще будет не только возможность, но и необходимость выучить все, о чем говорил доктор Говард: от названия медицинских препаратов до расшифровки анализов, которых ван Эйк за последние пару недель сдавал столько, сколько не сдавал, кажется, за предыдущие двадцать три года. Кровь, ЭКГ, ЭхоЭКГ, рентген, УЗИ, а что-то и по два раза, чтобы точно не было ошибки. Так себе приключения, когда в иное утро передвигаешься только по стеночке и даже поездка на автобусе кажется сущим издевательством — только такси или если вдруг кто-то согласится подбросить.
Пока все, что он понял наверняка из того, что пытался донести до него врач — по всей вероятности, тот вирус, который Терри умудрился подхватить аж пару лет назад, не то что бесследно не прошел, но и аукнулся еще как. Расширение камер сердца, какая-то жидкость там, где ее быть не должно, рубец от инфаркта, который имел место быть, вероятно, когда он попытался обратиться в кардиологию в прошлый раз — поздновато, правда, когда уже в целом все прошло и особо острых симптомов не осталось, а с острыми поди ж ты доползи, если не хочешь обанкротиться на вызове скорой, так что после первичного осмотра в ответ получил что-то вроде «что ты вообще здесь забыл? Давай, гуляй отсюда». Ну, зато теперь в словах врача не было особой уверенности примерно ни в чем: только «запустил ты, конечно» и «время, вероятно, упущено, но посмотрим» — которые, прямо скажем, ни разу не обнадеживали, учитывая, что он же прекрасно видел своими глазами слово «терминальный», пусть и «вероятно», фигурировавшее в истории болезни. Предложили пока госпитализацию и какую-то терапию параллельно с дальнейшим дообследованием, но пока он только вот пару секунд назад закрыл дверь врачебного кабинета и единственное, в чем действительно нуждался — переварить все услышанное.
Чувство тошноты уже давно было обычным делом и теперь не преминуло накатить вновь, раз к тому же нашелся веский повод для переживаний. Родители просили написать или позвонить, как все пройдет, но для этого же надо было собраться с мыслями и найти в себе силы сообщить, что, вообще-то, все довольно плохо и едва ли радужно. Силы пока находились только на то, чтобы заставить себя дышать ровно и перебороть приступ удушья, параллельно размышляя над тем, каким нужно обладать везением, чтобы вляпаться в такое дерьмо в свои двадцать два года. Впрочем, жизнь, конечно, штука злая и не щадит никого в той или иной степени. Да и в этом самом коридоре, если поднять взгляд и оглядеться, можно было заметить еще пару детей, а не только пациентов в возрасте 40+. Хотя, может быть, их просто не с кем оставить дома, вот родители и везут везде с собой.
— ...да херово, — когда он все-таки дозрел до того, чтобы позвонить матери по FaceTime, голос его звучал уже почти флегматично. В ответ, конечно, никуда было не деться от «не расстраивайся» и «все будет хорошо». Все это пустые слова, которые невозможно было не сказать. Обычная поддержка.
Наверное, будет. Может быть, нет — гарантировать-то этого никто не мог, врач тоже конкретных прогнозов не давал.
— Вещи надо будет собрать, завтра госпитализация. Посмотрим, — перенял же это пресловутое «посмотрим». Впрочем, это все равно лучше, чем ударяться в панику. Хотя бы создает иллюзию того, что может и правда обойдется. Наверное, обойдется. Двадцать первый век же на дворе — медицина ушла достаточно далеко, чтобы практически с любым недугом была возможность худо-бедно жить — вопрос лишь в том, сколько времени и как много усилий понадобится приложить для поддержания какого-никакого функционирования организма. Надо же сохранять позитивный настрой, да?
Завершив вызов и сложив наушники в кейс, Терри шумно вздохнул, рассеянно разлохматив волосы, откинувшись на спинку сиденья и максимально запрокинув голову аж до легкого стука о стенку позади себя.
Как же он чертовски устал от происходящего. А ведь это только начало.
Белые стены больницы давили своим отвратительным оттенком на глаза. В палате было душно, даже открытое окно не помогало избавиться от этого ощущения удавки на собственной шее, сжимающейся все сильней каждый раз, когда дверь приоткрывалась, и в комнату входили до боли знакомые люди, проверяя, не сбежала ли ещё непокорная девчонка куда-нибудь. За последние дней десять было только около четырёх попыток, две из которых прошли вполне удачно, правда от родителей нагоняй после этого получала нехилый, но оно того точно стоило.
На улице уже свежее, жара укутывает тело приятным покрывалом, как только постиранные простыни дома. Дом. Смешное понятие, когда ты не можешь понять, где именно твой дом. Когда ты задыхаешься в своей постели, а после этого месяцы проводишь в мерзкой камере на одного, лишь потому что твои родители врачи и выбили для тебя лучшие условия. Люкс номер, ставший камерой пыток для подростка. Кажется, его никто даже не занимает в моменты, когда неё самой нет там.
Между пальцами зажата сигарета. Ментол. Сладкий привкус ударяет в легкие. Ее можно назвать той ещё дурой, если с таким диагнозом девушка продолжает выкуривать по сигарете в день, каждый раз убивающей ее изнутри. Почти все врачи в курсе этих пробежек в небольшое подобие леса для прогулок на территории местной больницы, и, естественно, все это не одобряют, стараются пресечь, сразу же докладывают родителям. Как и сейчас, стоило только поджечь сигарету, как на горизонте замаячил белый халат, намеренно направляющийся к ее укрытию. Местная Амбридж, только в белом, знала отца девушки ещё ребёнком, поэтому чуть ли не на полном серьезе считает постоянную пациентку своей внучкой, за неимением своих собственных внуков, да и детей тоже. Энди быстро тушит сигарету, пряча ее остатки где-то в траве, а после сбегает обратно в больницу, судорожно пытаясь найти себе оправдание, дабы не выслушивать одну и ту же лекцию о вреде курения, особенно с ее здоровьем, как об этом будут переживать родители, да и вообще детей не будет. Ничего нового. Мятная жвачка помогает избавиться от запаха, привычная схема, отработанная уже столькими случаями.
Решение приходит само собой. Милый парень сидит недалеко на лавочке, только закончил разговор по телефону. Вид, конечно, у него не самый радостный, хотя что можно ожидать от любых посетителей больницы, явно не с радостными событиями в жизни сюда приходят, каких только истерик она тут не повидала за все эти года, сколько угроз выслушала в адрес врачей, которые просто не смогли помочь. В самом детстве было страшно. Особенно, когда в какой-то палате большой аппарат переставал пиликать, а на экранчике появлялась одна полоска, тогда девочка уже выучила, что всю ночь в коридоре будут слышны рыдания. Это больница, тут всегда так.
— Хей. — Подсаживается к парню почти вплотную, высматривая в коридоре свою надсмотрщицу. И вот, когда на горизонте появился до боли знакомый белый халат, действовать по плану казалось единственным выходом. Снова поворачивается в сторону парня, находящегося явно в полном замешательстве, что какой-то девушки надо от него, да ещё и в больнице. — Подыграй мне.
Энди проводит ладонью по его щеке, словно оправдывается взглядом, но угроза огромными шагами приближается к ним. Девушка резко приближается к нему, касается губами, аккуратно, с поддельной нежностью. Ловкие ручки вынимают из куртки пачку ментоловых сигарет, и с такой аккуратностью кладут их в его карман. Женщина явно попросит показать карманы, а снова остаться без пачки не хотелось бы. Кажется, он не понял значение слова «подыграй», раз все приходилось делать ей самой. Хотя, к концу театральной постановки кукла, кажется, немного ожила. Представление прервал поддельный и нравоучительный кашель, который просто нельзя было не узнать.
— Мисс Вэнс, ого, давно вы тут стоите? Простите, не смогла удержаться. Это, кстати, Олли, мой молодой человек. — Невинный взгляд, поправляет юбку, ненароком сжимая ладонь незнакомца, словно уже так давно влюблена в него. Проводит большим пальцем по нижней губе, скрывая хитрую улыбку и прорывающийся самодовольный взгляд.
Далее следует небольшая речь о том, что это больница, приличное заведение, а не публичный дом. Энди лишь закатывала глаза при каждом ее слове, продолжая сжимать ладонь парня, случайно оказавшегося не в то время не в том месте, бедняжка, но что тут поделаешь.
Как только женщина успокоилась, то дала «влюблённым» десять минут, чтобы Энди проводила своего парня, а после возвращалась в палату на процедуры.
— Наконец-то она ушла. — Выдыхает, отодвигаясь от незнакомца. — Целуешься ты, конечно, так себе, и слово «подыграй» плохо понимаешь. Но ты меня выручил. Я Андреа. А ещё мне нужно то, что у тебя в кармане. Я бы, конечно, могла сама вернуть, но как-то уже неприлично, мы не настолько близки
Бедный парень, смотрит на неё, как на сумасшедшую, но что поделать, очень жаль. В больнице не так много развлечений, так что это было даже очень неплохо. В последний раз целовалась она тут месяца три назад с каким-то новеньким пареньком из медицинского, так мило смущавшегося каждого пациента.
— Слушай, прости, что так смутила. — Выражение лица меняется, сходит былой защитный слой нахальства и веселья. — Эта старая грымза не отцепилась бы от меня. А ты… Выглядишь паршиво. Кого-то ждёшь или сам застрял в этой тюрьме?
От стресса начинала болеть голова. Терри чуть сполз по спинке сиденья, тяжело вздохнув, прикрыл глаза и принялся массировать виски. Помогало это не очень-то - да и не так много времени он успел уделить этому занятию прежде, чем возле него буквально плюхнулись на скамейку, что не могло не привлечь внимания - особенно вкупе с обращением явно к нему. Терри буквально успел открыть глаза и непонимающе повернуть голову к подсевшей девушке - больше совершенно ничего. Пояснений с ее стороны не последовало, да и вообще едва ли она отдавала себе ответ, что перед ней, вообще говоря, живой человек, а не предмет мебели.
Короче говоря, Терри сам не понял, как так вышло, что в следующий момент он уже целовался с незнакомкой, которую в первый раз в жизни видел и даже имени ее не знал.
Вернее как - целовался. Целовали скорее его, а он просто оцепенел, округлив глаза и не понимая, как ему реагировать. Спустя пару-тройку секунд худо-бедно припомнил, что его же просили «подыграть», так что по крайней мере попытался сделать лицо попроще, чтобы это не выглядело так… как выглядело. Сложно сказать, какой из него был актер, если бы было время хотя бы порепетировать, но зато теперь можно было сказать наверняка, что импровизации ему давались так себе. Хотя бы не шарахнулся - могла бы и на том сказать спасибо.
На его счастье, действо продлилось недолго, и вскоре на них упала чья-то тень, недвусмысленно кашлянувшая для привлечения внимания. Терри покорно перевел взгляд на работницу больницы, с которой первой заговорила девчонка. Из нее, надо сказать, актриса была не лучше, хоть все разворачивалось и по придуманному ей сценарию. На его взгляд, вела она себя карикатурно - тон только и указывал на то, что она что-то изо всех сил старается скрыть. Поверх слышались к тому же победные нотки, словно успех ей был гарантирован, и ей уже поверили на слово. Была ли эта фальш столь же очевидной зрительнице, на которую она была направлена, сказать было сложно - возможно, та предпочла закрыть глаза на происходящее и далеко не копать, что именно от нее скрывают, но прочитать лекцию на первую попавшуюся тему все равно не преминула - чтобы неповадно было.
Стоило им остаться наедине - насколько это возможно в больничном коридоре, во всяком случае, чтобы никто не нависал над ними грозным коршуном, - как они абсолютно взаимно поспешили побыстрее отодвинуться друг от друга. Терри даже не заметил, как когда-то ранее задержал дыхание, так что теперь пытался отдышаться, параллельно протирая рот тыльной стороной ладони.
Максимально прямолинейно девушка прокомментировала каждый из возможных навыков случайного партнера, опешившего от такой степени наглости, что наверняка отразилось на его лице вкупе с уничижительно испепеляющим взглядом. То есть, окажись она на его месте - смогла бы быстро подстроиться и охотно это сделала бы? То есть… ладно, все люди разные - кто знает, может, так оно и было бы. С тем, чтобы не растеряться в нужный момент, у нее определенно проблем не было.
Так ничего и не сказав на все ее комментарии, Терри фыркнул и выразительно закатил глаза, более прямо садясь на стуле, а не полубоком, как того требовало их прежнее времяпрепровождение. После чего проверяет содержимое кармана - вау, а она и правда успела ему что-то между делом подсунуть. Это что - сигареты?
- Олли, - огрызается он в ответ на представление девушки. Пачку сигарет он протянул было в ее сторону, но в последний момент отдернул руку и завел ее за спину.
Вернет, но не сразу.
- Ладно, извини, - вздыхает он, уперев руки в колени и запрокинув голову между ними. - Терри, на самом деле.
Ну, какой смысл на нее дуться? В знак примирения он все-таки протягивает снова ее сигареты. После чего тихо посмеивается, когда слышит комментарии касательно собственной внешности. Зеркала поблизости не было, но мог себе представить, что видок у него был тот еще.
- Ничего хорошего не жду. Пока не еще застрял, но это исправимо, - пожимает он плечами. - А ты тут уже всех выучила, я смотрю. Давно здесь?
Развлечения в больнице - понятие крайне относительное, если вообще существующее. Книжки, интернет, да и все в принципе. Ничего интересного или цепляющего, поэтому приходится спасаться всеми доступными методами, будь то флирт или же игра в догонялки с медперсоналом - никогда не знаешь, чем все закончится. Вот и сейчас, догонялки переросли в новое знакомство и не самый приятный поцелуй. На троечку, если не меньше. Ладно, балл можно накинуть за неожиданность. Старой санитарке не впервой видеть Энди целующуюся с кем-то, та уже вроде как даже и привыкла к подобным картинам. Энди часто клеилась к молодым санитарам, прибавляя себе пару годиков, хоть так можно было скрасить скучные дни в этих белых стенах.
Новый знакомый оказался тем еще занудой, который явно фокус не оценил. Хотя что такого в обычном поцелуе, она же не разделась перед ним, а всего лишь поцеловала. Странный. Еще и смотрит теперь так враждебно, словно за эти пять минут на него ядерную бомбу спустили. А, казалось бы, красавчики любят подобное внимание к себе. Этот явно выделялся среди ему подобных. Угораздило же ее. Миленький и зануда - сочетание отвратное.
Выглядел парень, правда, не очень. Слишком разбито и подавлено, даже для стен подобного заведения. Хотя Энди видела и более страшные и безысходные взгляды. Поживите тут хотя бы месяц - и начнете просыпаться ночью от кошмаров, в которых плачу родственники умерших на операционном столе. Она и сама плакала несколько раз, когда останавливался пульс у тех, кто становился ей действительно близок. Тогда девушка поняла, что сближаться с кем-то - не круто, лучше просто веселиться с ними, но всегда держать расстояние. Быть подобием шута, только без тупых шуток, развлекаться, пока на то есть возможность, а дальше - будь, что будет. Она не знает, что будет дальше, остается верить лишь прогнозам врачей.
— Рада знакомству, Олли — Передразнивает его, специально выделяя имя. На его лице дергаются нервы, что девушка машинально поджимает губы, в мыслях ругая себя за обилие сарказма в ее голосе, когда он не нужен. — Спасибо
Возвращает себе сигареты. Ментоловые, все, как она любит. По идее, ей нельзя курить, да и она это прекрасно знает, но должна же быть хоть какая-то отдушина, раз остальные правила оно толком то и не нарушает - все-таки хорошая девочка. Читает книги, так хорошо учится, но стоит ей попытаться с кем-то пофлиртовать, так сразу на нее персонал смотрит с неодобрением. Все еще видят в ней ту маленькую и наивную девочку. Смешно.
— Если не ждешь ничего хорошего, то ничего хорошего и не произойдет. Простая же философия, но действенная. — Пожимает плечами, словно говорит настолько простые и очевидные вещи. По крайней мере, так говорил ее психолог, занятия с которым она уже давно систематически пропускает. Не любит, когда он копается в ее голове и рушит защиты, построенные тонкими картами, еле скрепленными между собой.
Энди ненавидит, когда ее жалеют. Терпеть не может, когда кто-то видит ее слезы. Ненавидит показывать, что она тоже может быть слабой. Ей легче притворяться, что у нее все прекрасно, нежели часами плакать в подушку и жаловаться на свою жизнь.
— Да так, около недели. — Врет. Врет мастерски, просто отнекивается от ответа, да и зачем ему знать правду. Все тут надевают на себя обилие масок, чтобы сохранить заветное спокойствие.
Парень выглядит тут крайне одиноко и разбито. Явно услышал не самые хорошие новости про свой организм, который дал трещину. Странно, что он тут один, обычно такие новости сообщаются, когда рядом сидит кто-то из близких, на которого можно накричать, поплакать рядом - хоть как-то выплеснуть свои эмоции, а не держать их внутри.
Возможно, ему страшно, поэтому он так и огрызается. Тут всем страшно. Каждому по-своему: врачам, пациентам, посетителям. На то это больница.
— Добро пожаловать в этот райский пансионат. — Улыбается, приподнимая руки. — Тут не все так плохо, как ты можешь думать.
Все по началу проходят эту болезненную стадию отрицания и страха, а потом привыкают. И он привыкнет, чтобы ни произошло с ним.
Терри бросает на нее взгляд такой... ну, знаете. Из разряда, «спасибо за глубокую философию». Хотя и не может отрицать, что правда в ее словах была. Раз уж на то пошло, что толку вообще бороться, если ты не веришь в хороший исход? Да и все, что ему сказали... наверное, можно воспринять как приговор, если смотреть на это в разрезе того, что полностью здоровым он никогда не будет и до конца жизни придется мириться с различными ограничениями — и начиная с этого момента, а не когда-нибудь в старости. Тем не менее, будет тяжело — особенно с ближайшие месяцы, — но люди с этим вполне живут. Вот и он — да куда он денется.
Если смотреть с этой точки зрения, то, конечно, просто уже хочется, чтобы все закончилось, толком даже не начавшись. Просто промотать время до тех пор, пока он не сможет вернуться к относительно нормальной жизни, минуя ожидание операции, саму операцию и время на адаптацию после нее.
Упаднические настроения настают в тот момент, когда он начинает думать над тем, что все это, напротив, еще впереди.
Хотя и — никто в действительности не гарантирует, что все в самом деле пойдет хорошо. Просто уровень медицины к 2022 году уже достаточно продвинулся, чтобы при его диагнозе с довольно высокой долей вероятности можно было строить довольно оптимистичные долгосрочные прогнозы. Может быть, не на все 100%, но хотя бы 70. 60? Все лучше, чем ничего.
И все же — можно же хоть ненадолго упасть в чувство жалости к себе? Потом, пожалуй, ему и самому надоест, когда остальные будут относиться, как к кому-то тяжелобольному. Но пока проходит первичный шок от только что поступившей новости, имеет право. Да?
— Неделя — это не так уж и мало, — замечает он. Если так подумать, то для какого-нибудь среднестатистического человека на неделю выпасть из нормальной жизни — и вовсе с родни катастрофе. Сейчас, в его случае он понимает, что еще легко бы отделался.. вот только — да, не отделался. И быстро все это не закончится. Уж точно не за неделю.
Раз эта Андреа не ноет касательно того, как долго уже это длится, видимо, и сама такая же. Если, конечно, не придуривается, преуменьшая факт раздражения от необходимости нахождения в стационаре.
— Еще хуже? — огрызается Терри — получается резковато, хотя он и не хотел.
На самом деле, он не видел ничего ужасного в нахождении в больнице как таковом. Тем более, что уровень ее позволял предположить, что оно не станет сущим кошмаром ни для кого, кто в состоянии себя занять наедине, без массовых сборищ. Проблема-то — она в самочувствии, ну и разве что возможных болезненных процедурах. Но это же не вина больниц, а скорее современного уровня медицины, при котором не все пока проходит быстро и безболезненно.
В остальном — можно подумать, ни с кем не случалось, что он целый день не выходил за пределы дома дальше кухни. Разве что раньше это было больше спонтанно в отсутствие других планов, гораздо реже — суровая необходимость. Как ни крути, все равно не критично.
В любом случае, из всех неудобств, связанных с болезнью, необходимость какое-то время пожить в больничной палате — уж не самое большое зло. Проблема-то скорее в причинах, а не следствии.
Впрочем, какая разница.
— А с тобой-то что? — не так, чтобы ему в самом деле было интересно, хотя... наверное... пожалуй. Как минимум, ее спонтанное появление здорово отвлекло его от собственных мыслей, в которые совершенно не хотелось снова погружаться, так что теперь цеплялся за любую тему для разговора, которая только приходила на ум. — И как часто ты здесь всего на неделю? — хотя, наверное, и за неделю выучить весь персонал больницы — не такая уж великая проблема, но все равно складывалось ощущение, что не все с этой девчонкой так-то просто.
К тому же, раз она уже здесь, а ему от этого не отвертеться — кажется, им еще довольно много предстоит пересекаться, так почему бы не попытаться узнать друг друга получше, раз возможность этого напрашивается совершенно самостоятельно.
— Ты не голодна? Может, двинем отсюда куда-нибудь? — все-таки коридор больницы — не самое располагающее к беседе место. — Если, конечно, тебя сейчас здесь ничто не держит, — мало ли, может быть назначен прием или какие-то процедуры, кто ее знает.
Вы здесь » hillside » Gimme Shelter » [15.08.22] By happy
голый коп
злой коп
добрый коп
