Морган зарывается пальцами в волосы, безвозвратно уничтожая мягкие упругие завитки, слишком легко поддающиеся любому воздействию. Они с Мелиссой уже полтора месяца бьются над делом, которое практически не движется с мертвой точки. Та девушка в частном секторе, найденная в конце октября, дала неплохой толчок делу, но так казалось лишь в самом начале. Когда все улики и ниточки привели к очередному тупику, Барнаби был готов рвать и метать. У него уже был один висяк в жизни, который не закончился ничем хорошим.

Новый труп только путал карты, абсолютно не давая никаких намеков. Это раздражало, но заставляло что-то внутри трепетать, оставаться на работе до последнего, чертя взглядом развешанные на доске в переговорной распечатки с места преступления, заметки и фотографии, который Морган то перевешивал с места на место, ища скрытые связи, то вовсе снимал и убирал куда подальше, теряя нить собственных размышлений. Ему словно чего-то не хватало. Какого-то паззла, лишней гайки в наборе и перчинки в блюде. Ощущение, что он совсем рядом, но смотрит совершенно в другую сторону, словно с ним играют и водят за нос, как маленького щенка.

Он складывал в голове любые факты. Возраст, цвет волос и цвет глаз, дату рождения, группу крови. Даже фракцию. Ничего не совпадало. Он что-то упускал. Что-то совершенно очевидное, что крутилось где-то с тихим, ехидным смехом в затылке и отдавалось лишь насмешливым “думай” в висках вместе с головной болью. Ему нужно больше. Времени, информации и кофе. Какая уже кружка по счету сегодня? Эллисон лучше не знать, что он опять пренебрегает ее наставлениями.

Барнаби тяжело вздыхает, растирая ладонями лицо. День кажется совершенно бесконечным. Говард за соседним столом выключает лампу и машет ему рукой на прощание, натягивая куртку уже по пути к выходу. Мо и сам видит, что за окном скрываются за линией горизонта последние оранжевые лучи, но упорно игнорирует потребность в отдыхе.

Когда-то, словно в прошлой жизни, ему не раз влетало за это от бывшей жены. За то, что он не умеет переключать внимание. Вцепится во что-то и тонет в этом болоте, пока совсем камнем на дно не уйдет. Что с людьми, что с преступлениями. Видимо у всех Барнаби судьба одна.

Краем глаза видит, что в кабинете Кавендиша все еще включен свет. Еще один полуночник департамента. Но ему, в отличие от Моргана никто и слова против не скажет, хотя, на вкус детектива, смотрят они одинаково уничижительно на тех, кто распыляется непрошенным мнением. Это в Джеремайе и импонировало, хотя Барнаби не брался отвечать что тот о нем думает. Наверняка что-нибудь из разряда: очередной-не-очень-умный-мальчишка. Было бы не удивительно.

В какой-то момент Морган думает, что Кавендиш вполне мог бы быть убийцей. Тихим, вежливым, нелюдимым, совершенно не умеющим общаться с нормальными людьми. Он буквально был идеальным кандидатом. Работал в участке, слышал все разговоры и догадки, своими руками предоставлял им улики на блюдечке. Те, которые были нужны именно ему, чтобы продолжать водить полицию за нос.

Морган даже усмехается. Это было бы… интригующе. Одно предположение о том, что это могло бы быть правдой, заставляет его испытывать что-то сродни азарту и… удовлетворению?

Он стучит в кабинет, но не слышит ответа, закономерно предполагая, что если Джеремайя не здесь, то, очевидно, в морге, разбирая на одни ему понятные детали “экземпляры”, которые для любого нормального человека были ничем иным как трупом. Это почему-то вызывало краткую улыбку. Внутри зрело нездоровое чувство предъявить обвинения, хотя у Моргана даже сформировавшейся идеи не было, что уж говорить о доказательствах. Но отчего-то, когда он заходит в светлое, идеально чистое помещение, не может удержаться от того, чтобы не щелкнуть замком изнутри, отрезая их от внешних раздражителей. А может, лишь добровольно запирая себя в клетке с тигром.

– Детектив, – поправляет автоматически, совершенно забывая о том, что стоило бы просто предложить называть его по имени, как это делали другие сотрудники, хотя в этом “мистер” было некоторое очарование, – Боюсь, что моя дочь сначала выложит мое бессознательное тело в инстаграм с кучей смайликом и лишь потом задумается о необходимости оказания первой медицинской помощи или вызове скорой.

Моргану хочется думать, что он неплох в отвлечении внимания, прежде чем аккуратно подойти к интересующему вопросу, но, как говорит Капитан, он скорее похож на слона в посудной лавке.

– Детали всегда буду кстати. Ведь всегда есть что-то, что вы умудряетесь не вписать в отчет. Верно? – смотрит из-под бровей, боясь упустить даже самое мелкое движение пальцев, порхающих над трупом, словно по клавишам пианино, – Любите оставлять детали на десерт или просто хотите чувствовать себя… незаменимым сотрудником?

Не спрашивает напролом, что для Барнаби совершенно нехарактерно. Даже позволяет себе улыбнуться уголком губ. Мысленные шахматные партии с Кавендшем всегда были прекрасны. По-своему.